Американская ржавчина

– Прежде чем фотографировать этого засранца, отправь его в душ, пускай помоется и побреется. А то другие засранцы наверняка захотят пропечатать эту рожу во всех газетах. – Перевел взгляд на Поу: – С этого момента, кто бы ни задавал тебе вопросы о чем угодно, ты отвечаешь одно: К адвокату. Если тебя спросят, синее ли небо, ты говоришь: К адвокату. Спрашивают, кто у нас президент, что ты должен отвечать?

– К адвокату.

Коп стоял снаружи, пока Поу мылся и брился, а потом они сделали целых четыре снимка, пока Харриса не удовлетворил результат. Вот так вроде похож на школьника, сказал он. А потом они опять уселись в пикап Харриса и поехали в Юнионтаун, окружной центр. На этот раз Харрис хотя бы не стал надевать на него наручники. Оба молчали; Поу решил, что Харрис хочет порадовать его напоследок, провезти длинной дорогой, потому как он не увидит больше никогда этих мест. К югу от Браунсвилла долина стала более плоской, а у парома во Фредериктауне вода совсем чистая, даже странно видеть Мон не привычно коричневой. Обычно на пароме ждут, когда загрузится полностью, шесть транспортных средств, но Харриса перевезли сразу, с ними вместе была еще одна машина, и паромщик пялился на Поу, тупой деревенщина таращился в упор, на вид лет семнадцать или около того. Поу хотел выйти и дать ему в морду, но заметил, что люди из соседней машины тоже его разглядывают, отец и маленький пацан; папаша, поди, сейчас выговаривает мальцу, мол, вот что случается, когда не слушаешься взрослых. А Поу – наглядное пособие. И тогда он просто уставился в пол, выстеленный резиновыми ковриками. Глухой стук, когда паром причалил к берегу, и вот они уже опять едут по шоссе.

– Чего это мы здесь поехали, – проворчал Поу. – Юнионтаун на той стороне. – Мелькнула вдруг надежда, что Харрис, может, собирается помочь ему сбежать, выпустит где-нибудь на границе с Западной Вирджинией.

– Да я решил, что здесь, по красивой дороге, у нас больше времени потолковать, – сказал Харрис. – Не говоря о том, что в следующий раз ты, может, полюбуешься этими краями лет в пятьдесят. Или вообще больше никогда.

В животе все оборвалось.

– Я вам уже все сказал, – проговорил Поу.

Харрис пожал плечами.

Чем дальше к западу от Мон, тем более пологими становились холмы, полно старых сараев, амбаров и силосных башен, сельские районы, не промышленные. Они двигались к Юнионтауну уж очень длинной дорогой – придется еще раз пересекать реку. Как только удаляешься от реки, пейзаж меняется, всюду старые фермерские дома, сразу понятно, что стоят тут лет двести-триста, такие они старинные. Отец рассказывал, что люди примерно тогда и обосновались в Долине, триста лет назад, первые поселенцы, хотя, скорее, первые ханурики. Под мышкой у истории всегда прячутся конокрады. Типа семейки Поу. Лучше бы они поехали короткой дорогой. Но потом до него все-таки дошло: это последний шанс. Дело и впрямь серьезное.

Может, бродяга – наверное, Мюррей, тот, который признал его как футболиста, – может, он его и не опознает среди других, но боже мой, почти невероятно, он же узнал его при случайной встрече, а теперь-то ему известно, что Поу убил его другана, уж точно опознает, как пить дать. А Поу еще и врезал ему как следует – так что ответка вчистую.

Мюррей собрался поквитаться с ним, точняк, и как только Поу добрался до этого места в своих размышлениях, то сразу перестал спешить и порадовался, что Харрис выбрал правильный маршрут. Старался рассмотреть как следует каждое дерево, запомнить. Интересно, выпустят ли его под залог, да вряд ли, запросят бешеные бабки, уверен, они постараются, чтобы невозможно было заплатить. Проехали мимо двора, где хозяин собрал целую коллекцию тракторов, штук сорок или пятьдесят, прямо на газоне перед домом, уж такую картинку он точно запомнит, а потом въехали в город. Как пересекли реку обратно, Поу и не заметил. Сколько он вообще сидит здесь, в пикапе? Уже Юнионтаун, и оно вот-вот кончится, его последнее путешествие.

Прохожие пялились на него, пока не замечали, что он злобно таращится в ответ. Был там мужичок, псих какой-то, брел по улице, громко болтая сам с собой. Вот с ним бы я махнулся местами, а чего – теплый ночлег и кормежка трижды в день, чуваку понравится. А я бы уж как-нибудь сам перебился, прокормил бы себя, одевался бы в звериные шкуры. Интересно, где сейчас Айзек. Где-то на пути куда-нибудь. Вообще Айзеку надо бы тоже посидеть здесь, не весь срок, но хоть несколько минут. А может, они в расчете. Он спас Айзека, а потом Айзек спас его. В расчете они или как?

Харрис открыл бардачок и протянул наручники.

– Застегни нормально, чтобы выглядело, будто я их надел, – попросил он.

Через несколько минут они остановились позади большого кирпичного здания, похожего на старый полицейский участок в Бьюэлле. Харрис завел его внутрь.