Американская ржавчина

Айзек смотрел, как мелькают огни на той стороне реки. Все быстрее и быстрее, он даже озяб на ветру. А когда мы выберемся из Долины, рельсы перестанут петлять вдоль берега, станет еще холоднее. Принялся было вытаскивать спальный мешок, но передумал – еще унесет ветром. Только отморозишь вконец задницу. Нет уж, полезай в нору. Он ощупал металлические стенки, нашарил высокую прорезь, что-то вроде бойницы в стенке вагона, правда, непонятно, достаточно ли места внутри. Но там, по крайней мере, безопаснее. Он решил подождать немного.

Через несколько минут показался Питтсбург: небоскребы, электростанция на острове; поезд замедлил ход, повернул влево, на запад, Айзек одной рукой ухватился за поручень, другой придержал рюкзак, чтобы тот не соскользнул под колеса. А потом и город остался позади, скрылись из виду высотные здания, мосты и река.

Книга три

1. Грейс

Харрис арестовал Билли еще утром. Когда Грейс вернулась с работы, окна трейлера были темны и все в доме осталось на своих местах, как прежде. Только Билли нет, и он не придет. Возможно, никогда. Надо бы разжечь камин – на случай, если ночью похолодает, но она никак не могла собраться с духом. Не могла заставить себя подняться со стула. Сначала была уверена, что с ним не случится ничего дурного, – слепая материнская надежда в чистом виде. Неспособность взглянуть правде в лицо. Придется привыкать к новым ощущениям. Думала, ты идешь на большие уступки, но это ничто в сравнении с тем, что еще предстоит.

Она всегда считала – непонятно с чего, – но всю жизнь была уверена, что рано или поздно обязательно появится кто-то, кто позаботится о ней, как она сама заботилась о других – о матери, Верджиле, о Билли. Однако по сей день что-то никто не объявился. И непохоже, что объявится в скором времени. Видимо, она сама приняла то единственное неправильное решение, не пожелав бросить Верджила, уехать отсюда и от него туда, где ее сын, возможно, вырос бы совсем другим человеком, и в результате теперь она потеряла Билли.

Все ради Верджила. В том, что Билли кончил именно так, сплошь ее вина, ее неправильный выбор. Твои три семестра в колледже – давно ты перестала напоминать об этом всем и каждому? И колледж ты тоже бросила из-за него – Верджила, потому что муж не мог в одиночку оплачивать семейные счета. И все обижался и ворчал, когда, мол, это баловство окупится. Но ты не расслышала самый первый звоночек. Мне было двадцать два. Маленький ребенок на руках, в Долине депрессия. Чудо, что вообще удалось проучиться хоть сколько-нибудь. Сейчас, оглядываясь назад, она подумала, что в прошлом была куда храбрее и самостоятельнее. И это тоже отрезано и выброшено. Научиться чему-то в жизни можно только на своей шкуре – ты так ничего и не поймешь, пока не начнешь сам принимать решения. К добру или не к добру, но тебя, такого как есть, формируют люди вокруг. Верджил подточил ее, как река подтачивает берега, эдакая постепенная эрозия. Убедил бросить учебу, уговорил устроиться на работу, которую она ненавидела, он быстро разобрался, что женой легко можно манипулировать, можно вынудить ее содержать никчемного мужа. Маленькое чудо, в их-то кругу, но он как-то справился – за счет жены, а теперь вот и сына. Всего-то и надо было, что врать каждый день, будто бы ищет работу, а в те редкие моменты, когда и впрямь работал, тратить заработанное на себя, вместо того чтоб приносить получку домой. Она вспомнила, как обалдела, увидев в налоговых документах, сколько на самом деле получал Верджил, – до семьи доходили крохи.

Сейчас про это совсем тошно думать. Целиком и полностью ее ошибка, на Верджила не свалить. Она должна была раскусить его давным-давно. Ей просто не приходило в голову, что человек может настолько бесстыже манипулировать близкими.

А ведь есть еще и Харрис. Он тысячи раз предлагал себя, а ей надоело, а теперь, когда надоело ему, ей вдруг отчаянно захотелось Харриса. Грейс не любила признавать такие вещи, но ведь это правда, человек действительно так устроен – больше всего хочется именно того, что недоступно. Верджил вечно вынуждал ее сомневаться в его чувствах, заставлял ревновать, и в итоге она за ним бегала и добивалась его. А Харрис всегда был абсолютно откровенен.

Опять затошнило, от одних только мыслей. Она сама спустила в унитаз собственную судьбу и заодно судьбу Билли. Глубокий вдох. Конечно, это несправедливо. Труд всей твоей жизни, твое дитя. Но она не так уж стара. Вполне протянет еще лет тридцать-тридцать пять. Неплохая перспектива. Нужно обрести новые цели. Прекратить жить для других. С тех пор как Билли решил застрять в Бьюэлле, большую часть времени она только и делала, что тревожилась о нем, а за собой совсем перестала следить. Опустилась совершенно. У других женщин тоже есть сыновья, но они как-то справляются. Билли загнал ее на эти американские горки. Вверх и вниз и опять вверх. А сейчас вот вниз. Но он не нарочно. Просто так уж он устроен.