Американская сага. Сборник

Маленькой женщине было далеко за сорок, у нее простое лицо и печальная осанка. Да, Киска права: Саутворт, вполне вероятно, самая популярная романистка Америки. И разумеется, самая богатая, потому что Боннер печатает в «Леджере» все, что она ни напишет. Год или два назад публике предложили — и она радостно проглотила — полное собрание ее сочинений в сорока двух томах! Я видел все эти сорок два тома в гостиной Белнэпов, каждый с автографом.

— Я следила за вашими статьями в «Леджере». — Миссис Саутворт произнесла это любезно-снисходительно, как и подобало королеве беллетристики в присутствии простого политического обозревателя.

— Вы так добры.

— Вы, кажется, никогда не писали романов, мистер Скайлер?

— Упаси бог, нет, — моментально ответил я. — Я главным образом историк.

— Ваше описание аморального двора французской императрицы убедило меня в том, что вы, пожалуй, обладаете даром волновать своим воображением сердца и умы женщин, где бы они ни жили, в роскошных дворцах или скромных хижинах.

— Вы мне льстите…

Но на уме у романистки было совсем иное:

— Пожалуйста, представьте меня своей дочери. В настоящий момент я пишу о благородной женщине из Европы, и мне бы очень хотелось кое о чем ее расспросить.

— Эмма будет счастлива. — Я представил их друг другу, к смущению Эммы, а также генерального прокурора, который произвел на мою дочь столь же благоприятное впечатление, сколь на меня отталкивающее.

Затем я познакомился с напыщенным конгрессменом с весьма подходящим именем Клаймер \ Это председатель одной из комиссий конгресса, а значит, местный колосс.

— Мы с Белнэпом делили одну комнату, когда учились в Принстоне, — сказал он. — Я о нем необычайно высокого мнения.

Однако наш очаровательный хозяин меня не интересовал. Я по-прежнему шел по следу Бэбкока. Клаймер мало что мне сообщил.

— Я думаю, что генерал Грант иной раз слишком предан своим старым военным друзьям, — сказал он.

— Мне интересно, насколько президент отдает себе отчет в происходящем.

— Он совсем не дурак. Что бы ни думали он нем в Нью-Йорке.

— Но почему же он выгораживает Бэбкока, который совершенно очевидно виновен?

— Я полагаю, сэр, надо дождаться приговора суда. — Меня жестко поставили на место.

— У меня есть информация из первых рук, — довольно сердито отпарировал я, — о грантовских назначениях на заграничную службу. Я знаю мистера Скенка. — Честно говоря, я видел Скенка один раз, да и то издали, вскоре после его назначения посланником при дворе св. Джеймса. Но я хотел заставить своего собеседника разговориться, и это мне удалось.

¹ Созвучно слову «карьерист», «честолюбец».

— Я согласен с тем, что сей джентельмен в определенной степени скомпрометировал администрацию.

— Пытаясь преподать англичанам урок игры в покер? — Я уже понял, что любая фривольность или ирония не в чести у правителей этой страны (когда они ее понимают, конечно).

— Мне ничего не известно о его развлечениях. Я имел в виду спекуляцию.

— Продажу англичанам акций несуществующих шахт?

— Я полагаю, что президент чувствует себя глубоко обманутым генералом Скенком.

— Генералом или коммодором? — Еще один военный титул, и я совсем опозорюсь.

— Генерал Скенк был с ним в битве…

— При Виксбурге.

— Кажется, при Геттисберге. — Клаймер счел своим долгом и тут поставить меня на место.

— Так много генералов, — ответил я, — и каждый высоко оценен благодарной нацией.

— Не более, чем они это заслужили. — Боюсь, что Клаймер не уловил мою иронию.

Затем мы отправились обедать; я сидел по левую руку от Киски. Протокол здесь нечто самодовлеющее, кто где сидит — не только видимое воплощение славы, но и абсолютное проявление земной власти. Рассказывают, что, когда старая милая женщина, вдова президента Тайлера, не так давно приезжала в столицу, она долгое время пребывала в полном одиночестве, потому что министерские жены считали, что она первая должна нанести им визит. Наконец госпожа Грант сжалилась над ней и пригласила ее к обеду.

Увы, с другой стороны от меня сидела миссис Саутворт, которая рассказала мне сюжет своего нового романа.

— Действие его происходит в заграничной европейской стране, где имеются горы и бесчисленные замки. Ваша дочь очень мне помогла. Но скажите откровенно, что произошло между вами и моей старой подругой Фэйет Снед, известной преданным читателям «Ивнинг стар» как Фэй?..

— Ровным счетом ничего. Просто она нас интервьюировала. Вместе с дочерью. Мы были ими очарованы. — Должным образом обе дамы написали о нас (в разные номера «Стар»), и стиль их статей ничем не отличался от обычного стиля таких авторов: тысяча прилагательных, мало глаголов и множество слабых каламбуров, которые обожают вашингтонцы.

— Видите ли, миссис Фэйет Снед из-за княгини пребывает в ужасном настроении. Позволю себе намек: это как-то касается волос.

— Несчастный случай? — В голосе моем звучали сожаление и неподдельная тревога.

Саутворт была очень довольна своей хитростью.

— Да, мистер Скайлер. По совету княгини миссис Фэйет Снед вымыла свои не самые прекрасные волосы в керосине и…

— Они вспыхнули?