Американская трагедия. (Часть 2)

Какой радостью была бы для него эта поездка, если бы то, другое, не нависло над ним! Какое наслаждение быть подле Сондры, когда ее глаза непрестанно говорят о том, как она его любит! Она так весела и оживлена оттого, что он с нею. И все же тело Роберты найдено! Идут поиски Клифорда Голдена – Карла Грэхема. Его приметы сообщены повсюду по телеграфу и через газеты. Вся эта компания в лодках и автомобилях, вероятно, уже знает их. Но все они хорошо знакомы с ним, всем известны его отношения с Сондрой и Грифитсами, и поэтому никто его не подозревает, никто даже и не думает об этих приметах. А если бы подумали! Если бы догадались! Ужас! Бегство! Разоблачение! Полиция! Все эти девушки и молодые люди первыми отвернутся от него – все, кроме Сондры, может быть. Нет, и она тоже. Конечно, и она отвернется… Да еще с таким ужасом во взгляде…

В тот же вечер, на закате, вся компания расположилась на западном берегу Медвежьего озера, на открытой лужайке, ровной и гладкой, как хорошо подстриженный газон; пять разноцветных палаток окружали костер наподобие индейской деревни; палатки поваров и слуг стояли поодаль; полдюжины байдарок лежали на поросшем травою берегу, как вытащенные из воды пестрые рыбы. Потом ужин у костра. После ужина Бэгот, Гарриэт, Стюарт и Грэнт стали напевать модные песенки, пока остальные танцевали, а потом уселись играть в покер при ярком свете большой керосиновой лампы. А все остальные запели бесшабашные лагерные и студенческие песни; Клайд не знал ни одной из них, но пробовал подтягивать. И взрывы смеха. И пари: кто выудит первую рыбу, подстрелит первую белку или куропатку, выйдет победителем на первых гонках. И, наконец, торжественно обсуждаемые планы: завтра после завтрака перенести лагерь по крайней мере еще миль на десять восточнее – там идеальный пляж, а в пяти милях гостиница «Метисская», где они смогут пообедать и танцевать до упаду.

И потом тишина и красота этого лагеря ночью, когда предполагается, что все уже спят. Звезды! Загадочные темные воды покрыты едва заметной рябью, загадочные темные ели перешептываются под дуновением ветерка, крики сов и еще каких-то ночных птиц… Все слишком тревожит Клайда, и он прислушивается к ночи с глубокой тоской. Как все было бы чудесно, изумительно, если бы… Если бы не преследовал его, как выходец из гроба, этот ужас, – не только то, что он совершил над Робертой, но и грозное могущество закона, который считает его убийцей… А когда все улеглись в постель или скрылись во тьме, Сондра выскользнула из палатки, чтобы обменяться с ним несколькими словами и поцелуями в мерцании звезд. И он шепчет ей, как он счастлив, как благодарен ей за всю ее любовь и доверие,

– и почти готов спросить: если она когда-нибудь узнает, что он совсем не такой хороший, как ей сейчас кажется, будет ли она все-таки любить его немножко, не возненавидит ли его… Но он сдержался, опасаясь, как бы Сондра не связала его теперешнее настроение со вчерашним (ведь накануне вечером его явно охватил приступ паники!) и не разгадала как-нибудь страшной, гибельной тайны, которая гложет его сердце.

А после он лежит на своей койке в одной палатке с Бэготом, Гарриэтом и Грэнтом и часами беспокойно прислушивается ко всякому шуму снаружи: не слышно ли крадущихся шагов, которые могут означать… могут означать… боже, чего только не означали бы они для него даже здесь? – правосудие! арест! разоблачение! И смерть. Дважды в эту ночь он просыпался от ужасных, убийственных снов – и ему казалось (и это было страшно), что он кричал во сне.

И потом снова сияние утра, желтый шар солнца поднимается над озером, у противоположного берега плещутся в заливе дикие утки. Чуть позже Грэнт, Стюарт и Харлей, полуодетые, захватив ружья, с видом заправских охотников отплывают на байдарках в надежде подстрелить издали парочку уток, но возвращаются ни с чем, вызывая шумное веселье остальных. И юноши и девушки в шелковых халатах, накинутых на яркие купальные костюмы, выбегают на берег и весело, с шумом и криками бросаются в воду. А в девять часов завтрак, после которого веселая, пестрая флотилия байдарок отплывает на восток под звуки гитар, мандолин и банджо… Пение, шутки, смех.

– Что опять с моим малюсеньким? Он такой хмурый. Разве ему не весело здесь с его Сондрой и с этими славными ребятками?

И Клайд разом спохватился: он должен притворяться веселым и беззаботным.