Американская звезда

Они сели в машину и проехались по нескольким штатам. Макс продемонстрировал Рису, как это легко. Но на девятом деле Макс уложил агента безопасности.

Их поймали, арестовали, судили за вооруженное ограбление и убийство.

Черт побери все! Ведь он же не убивал, но никто не принял это во внимание, и он был осужден на полную катушку вместе С остальными. Но теперь он вышел на волю. И был зол, как черт. Если бы Синдра не впутала его в это дело в Вегасе, он бы никогда не встретился во Флориде с хозяйкой ночного клуба и не провел бы одиннадцать лет своей драгоценной жизни в тюрьме.

Черт побери крошку Синдру! Пока он отсутствовал, она стала большой звездой, и Ник Эйнджел тоже. Он внимательно следил за их успехами. О, да, он не дурак.

А теперь он на воле и очень хорошо знает, куда ему направиться и что предпринять. Крошка Синдра стоит несколько миллионов, и он намерен отщипнуть себе кусочек от большого пирога.

У Риса Уэбстера был план.

«О Калифорния, я скоро буду твой».

83

Новые снимки для «Марчеллы» были готовы, и Лорен больше ничего не задерживало в Нью-Йорке. Оливеру хотелось поскорее уехать. Он уже некоторое время занимался тем, что ликвидировал свои дела и имущество в Америке, разрывал все связи, продал дом в Ист-Хэмптоне, договаривался о сдаче внаем нью-йоркской квартиры и подготавливался к переезду во Францию. Это была очень решительная акция, но в то же время, что толку оставаться в Нью-Йорке, если он не работал? Во Франция он станет заниматься садом, наслаждаться прекрасными видами и спокойствием.

«Господи, ты уже рассуждаешь, как старуха, Робертс Что ж, такова моя жизнь, и я ее принимаю». Пришла Пиа с Розмари, маленькой, очень смышленой девочкой, посмотреть, как Лорен укладывается.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросила Пиа, слоняясь по комнате.

– Да, уверена, – сказала Лорен, менее, однако, уверенная в своей правоте, чем могло показаться.

– Так все изменилось, – заметила Пиа, – я хочу сказать, что вроде бы для тебя закончился целый кусок жизни, когда ты действительно любила, и это было заметно при первом взгляде на тебя. А теперь ты вроде…

– Ты хочешь сказать, вроде зомби, Пиа? – спросила Лорен, складывая стопкой свитера.

– Ты сама это сказала.

Лорен положила свитера в чемодан. – Я займусь делом и во Франции. Может быть, буду работать по интерьеру…

– Да, это звучит очень многообещающе. Обставлять дома для старых миллионеров-маразматиков, которые ушли на покой.

– А я смогу к вам приехать, тетечка Лорен? – спросила Розмари, мило улыбнувшись, такая вежливая маленькая девочка. «

– Конечно, дорогая, в любое время.

Она уложила две пары туфель фирмы «Чарлз Джордан» и задумалась, а зачем они ей? Где она будет их носить? Даже в Нью-Йорке они уже никуда не выходили.

– А как Хауэрд? – спросила она.

– А Хауэрд стал Оливером, – ответила Пиа. – Он работает день и ночь и никогда не возвращается из офиса раньше девяти, и сразу же направляется в кабинет, и весь вечер трезвонит по телефону. Я уже сказала ему как-то, что не собираюсь мириться с таким поведением.

Лорен рассмеялась:

– Но тебе же это нравится!

– Что нравится?

– Быть миссис Хауэрд Либерти. Это очень интересно, когда муж – глава большого важного дела.

– Не уверена, что мне нравится, – ответила задумчиво Пиа, – ты не возражала против этого, потому что сама делала великолепную карьеру, а мне вовсе не по нраву быть женой-наседкой. Если мы идем в гости, то на меня теперь часто и внимания не обращают. Это он теперь большой человек.

– Пиа, я уверена, что ты тоже пользуешься вниманием.

– Да нет, ты бы просто удивилась, когда бы увидела. Лорен заперла чемодан.

– А почему бы тебе с Розмари не остаться сегодня у нас пообедать?

– О, это было бы замечательно! Сейчас позвоню Хау-эрду, может, он тогда раньше кончит с делами и присоединится к нам.

За обедом Оливер был особенно оживлен. Он с нетерпением ждал отъезда и не скрывал этого.

В середине обеда позвонил Лоренцо.

– У меня неприятные новости, – сказал он расстроенно.

– Что такое, Лоренцо?

– Да случилось что-то в лаборатории, и негативы фотоснимков испорчены.

– Ты что, смеешься?

– Нет, конечно, но вот такое дело. Никогда такого небыло. Придется тебе остаться и сняться заново.

– Но я не могу, ты же знаешь, что завтра мы уезжаем.

– Придется Оливеру уехать без тебя. Через несколько дней нагонишь. Я организую все как можно скорее.

– Лоренцо, – сказала она в сердцах, – но это все очень неудобно.

Он рассыпался в извинениях:

– Я знаю, дорогая. Мне ведь тоже неприятно.

– Что случилось? – спросила Пиа, когда она повесила трубку.

– Фотографии для «Марчеллы» испорчены. Лоренцо хочет, чтобы я задержалась для пересъемки.

– Но ты же завтра уезжаешь.

– Именно это я ему и сказала.

– Не волнуйся, дорогая, – совершенно спокойно сказал Оливер, – я поеду без тебя.

– Но ты не можешь лететь в такой дальний путь один.

– Лорен, я ведь не инвалид, – сказал он обидчиво, – а у нашего агента в бюро путешествий прекрасный персонал по обе стороны Атлантики, меня встретят и позаботятся о багаже. Я устроюсь на месте, а ты прилетишь, как только сможешь. Нет проблем.

– Ты уверен?