Американская звезда

Она неохотно села на стул, а он подошел к системе и нажал пару кнопок. И комната вдруг наполнилась звуками.

Она сразу же узнала голос – этот манящий, хриплый, самоуверенный голос. Ей, наверное, было тринадцать, когда Берн появился на виду и взял Америку штурмом своей знаменитой, своей единственной песней «Пропащие дни и безумные женщины».

Теперь это была песня о любви, но не романтического плана, она была груба и жестка и называлась «Женщина-змея».

– Послушай и скажи, что думаешь об этом, – сказал Эмерсон, шагая взад-вперед по комнате.

Она пристально смотрела на его обтянутые кожей ноги.

– А какое это имеет значение, что я думаю?

– Но ты же публика, – сказал он, говоря медленно и тщательно выговаривая слова, словно она была идиоткой. – Ты девушка с улицы. Ты не станешь целовать мне задницу, а скажешь все, как есть. – И он повернул усилитель, и от шума и грохота она едва не выскочила вон. Но слова взбудоражили ее чувства.

Она любит меня за деньги.
И любит меня за силу.
И даже чертовски любит за большую автомашину.
Змея, женщина-змея.
И любит, конечно, за рок-н-ролл.
Змея, женщина-змея.
Но есть у нее цель:
О, да! У нее цель одна:
Монеты, монеты,
Секс и конфеты.
Вот ее цель:
Монеты, монеты,
Секс и конфеты.
Ко мне же эта шлюха холодна!

Песня явно не принадлежала к числу лучших.

Он снял звук и уставился на нее:

– Ну?

– Это… о'кей, – сказала она и пригладила юбку.

– «О'кей», – повторил он, – «о'кей», – словно это было ругательство. – Ты что, оглохла? – И он повысил голос: – Это мой новый гвоздь, клянусь Христом. Это же мой новый, замечательный хит!

«Очевидно, правда его не интересует. Может быть, надо было соврать и сказать, что лучше у него еще ничего не было? Да, к черту, почему я должна врать?»

– Мне не понравилось, – сказала она. – Мне не нравится, что вы называете женщин шлюхами. И если это песня о любви, то почему в ней так мало нежности?

– А ты кто такая, черт тебя побери! – закричал он. – «Женщина-змея» – одна из моих лучших записей.

– А вы кто такой сам, черт возьми, – яростно ответила она. – Я вам не какая-нибудь бессовестная прихлебатель-ница, которая обязана восхищаться всем, что вы делаете. Я думаю не так. Вы спросили, что я думаю, и получили ответ.

– Убирайся, к черту отсюда, – рявкнул он. – Ты только в дерьме понимаешь.

Она была просто в бешенстве, но что она могла поделать. Сейчас должна начаться вечеринка, и ей надо проследить, чтобы все сошло гладко.

Стараясь сохранить чувство собственного достоинства, она вышла.

– Я знал, что все пройдет удачно.

Лорен оглянулась и увидела Джимми Кассади, который несколько недель тому назад приглашал ее на свидание.

– Привет, – сказала она, радуясь, что видит дружеское

лицо.

– Привет, – ответил он, улыбаясь. Она попыталась наладить разговор:

– Как ты думаешь, Сэмм была удивлена?

– Удивлена? – засмеялся он. – Да нет, скорее, взбесилась.

– Наверное, это не очень приятно, когда тебе сорок.

– Сорок? – засмеялся он еще громче. – Так ты думаешь, что ей исполнилось сорок? Да ей полсотни.

– Что? – изумилась Лорен. – Но она так не выглядит.

– Да ей и сорока нельзя дать, – сказал Джимми. – Сэмм – феномен. Ты видела ее фото, когда она была манекенщицей?

– Нет.

– Динамит, а не женщина!

Лорен обвела взглядом гостей, толпившихся в комнате. Большинство приехало вовремя, и когда Сэмм появилась с Селиной по одну руку и с Эмерсоном по другую, они все дружно вскричали «Сюрприз!» как раз, когда надо было. И теперь все шло так хорошо, что она стала подумывать, как бы потихоньку улизнуть.

– А какая у тебя история? – спросил Джимми, закуривая сигарету.

Она обернулась и оглядела его. Ему было немного за тридцать. Он был невысок и жилист, лицо узкое, волосы на макушке уже поредели, но длинные. Он завязывал их «конским хвостом». Носил очки, как Джон Леннон, и тесные синие джинсы. Джинсы эти немедленно напомнили ей о Нике.

Но она сурово выбросила из головы воспоминания о НикеАнджело.

– У меня нет никакой истории, – сказала она, решив, что лучше уйти через кухню: так ее никто не заметит.

– Но у каждого есть своя история, – ответил он доверительно, – и мне интересно узнать твою.

Она пожала плечами:

– Девушка из маленького провинциального городка, приехала в Нью-Йорк, получила работу. Вот и все.

– Нет, ты о себе гораздо больше можешь рассказать. Я сразу же это понял, когда приглашал тебя пойти со мной.

– А ты, наверное, не привык, чтобы твои приглашения отвергались?

Он затянулся и посмотрел на нее раздумчиво.

– Ты не замужем, нет? – И внимательно посмотрел на ее левую руку, но кольца там не обнаружил.

– Нет, я не замужем! – ответила она с вызовом.

– С кем-нибудь в прочных отношениях? Но я как-то ни с кем тебя не видел.

– А я ни с кем не встречаюсь.

– Но тогда почему же мы не можем бывать где-нибудь вместе?