Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси

Теперь камеру номер шесть Толстый Чарли считал не узилищем, а убежищем. Во-первых, камеры находились глубоко в недрах здания, далеко от мест обитания даже самых предприимчивых из мира пернатых. Во-вторых, брата нигде поблизости нет. Его уже радовало, что в камере номер шесть вообще ничего не происходит. «Ничего» было бесконечно предпочтительнее ужасов и неприятностей, какие то и дело на него сыпались. Даже мир, населенный исключительно замками, тараканами и людьми по имени К., казался гораздо привлекательнее того, где злобные птицы хором каркали его имя.

Дверь открылась.

— Разве вас не учили, что надо стучать? — спросил Толстый Чарли.

— Нет, — сказал надзиратель. — На самом деле у нас не стучат. Ваш адвокат наконец пришел.

— Мистер Мерримен? — спросил Толстый Чарли, но осекся.

Леонард Мерримен был округлым джентльменом в узеньких золотых очках, и мужчина позади надзирателя никак на него не походил.

— Все в порядке, — сказал мужчина, который не был его адвокатом. — Можете нас оставить.

— Нажмите кнопку звонка, когда закончите, — сказал надзиратель и запер за собой дверь.

Паук взял Толстого Чарли за руку.

— Я тебя отсюда вытаскиваю.

— Но я не хочу, чтобы меня вытаскивали! Я ничего не сделал.

— Отличная причина выбираться.

— Но если я выберусь, то выйдет, что я сбежал, а значит, виноват. Я же стану беглым заключенным!

— Ты не заключенный, — весело возразил Паук. — Тебе еще не предъявили никаких обвинений. Ты просто помогаешь им в расследовании. Да, кстати, есть хочешь?

— Немного.

— Чего бы тебе хотелось? Чай? Кофе? Горячий шоколад? При упоминании о горячем шоколаде у Толстого Чарли потекли слюнки.

— Ужасно хочется, — признался он.

— Значит, горячий шоколад.

Схватив Толстого Чарли за руку, Паук велел:

— Закрой глаза.

Толстый Чарли послушался, хотя и сомневался, что от этого станет лучше. Мир растянулся и сжался, и Толстый Чарли подумал, что его сейчас стошнит. Потом в голове у него все улеглось, по щеке его погладил теплый ветер.

Он открыл глаза.

Они стояли под открытым небом, на большой ярмарочной площади, в стране, которая никак не походила на Англию.

— Где мы?

— Кажется, это называется Скопье. Городок у границы Италии или еще где-то. Я уже давно сюда приезжаю. Тут готовят потрясающий горячий шоколад. Лучшего я не пробовал.

Они сели за маленький деревянный столик, выкрашенный в огненно-красный цвет. Подошел официант и сказал что-то на языке, который Толстому Чарли показался совсем не итальянским.

— Дос шоколадос, приятель, — сказал Паук.

Официант кивнул и удалился.

— Ну вот, — сказал Толстый Чарли, — сейчас ты втянул меня в еще большие неприятности. Теперь меня объявят в международный розыск или еще что. Про меня станут писать в газетах.

— И что они тебе сделают? — улыбнулся Паук. — Посадят в тюрьму?

— Хватит.

Появился горячий шоколад, и официант разлил его в крошечные чашечки. Температурой он напоминал раскаленную лаву, а консистенцией — что-то среднее между шоколадным супом и шоколадным кремом, но пах восхитительно.

— Послушай, — начал Паук, — ну и напортачили мы с воссоединением семьи, правда?

— Мы напортачили? — переспросил с нажимом на первом слове Толстый Чарли. — Это не я украл мою невесту. Это не я устроил так, чтобы меня уволили. Это не я устроил так, чтобы меня арестовали…

— Нет, — согласился Паук. — Но это ты вовлек в наше дело птиц, да?

Толстый Чарли рискнул сделать крошечный глоток из своей чашки.

— Ух! Кажется, я только что обжегся. — Он посмотрел на брата и увидел у него на лице собственное выражение: тревогу, усталость, испуг. — Да, это я вовлек в наше дело птиц. И что теперь?

— Кстати, здесь готовят довольно вкусную лапшу с мясной подливой.

— Ты уверен, что мы в Италии?

— Не совсем.

— Можно задать тебе вопрос?

Паук кивнул.

Толстый Чарли постарался подобрать слова:

— Та история с птицами. Когда они объявляются стаями и делают вид, будто сбежали из фильма Альфреда Хичкока. Как по-твоему, такое возможно только в Англии?

— А что?

— Потому что, кажется, голуби нас заметили.

Голуби были заняты совсем не тем, что полагается делать голубям. Они не клевали корки от сандвичей и не дергали вверх-вниз головами, выискивая оброненную туристами еду. Они стояли совершенно неподвижно и смотрели. Вдруг захлопали крылья, и к ним присоединилась еще сотня птиц, большая их часть приземлилась на статую толстяка в огромной шляпе, которая стояла в центре площади. Толстый Чарли поглядел на голубей, голуби глядели на него.

— И что нас ждет в худшем случае? — вполголоса спросил он. — Они нас обкакают?

— Не знаю. Но боюсь, они способны на много большее. Допивай свой шоколад.

— Но он же горячий!

— Тогда нам понадобится пара бутылок воды, верно? Гарсон?

Негромкий шорох крыльев, перебранка подлетевших пернатых, и за всем этим — негромкое гульканье, точно кто-то шушукается.

Официант принес им воду, и Паук, на котором, как заметил Толстый Чарли, вдруг снова появилась черная с красным кожаная куртка, распихал бутылки по карманам.