Американские дикари (ЛП)

— Я думал, ты сказал, что я похож на тебя? Ты всегда даешь советы, которыми не пользуешься. — Пробормотал умник, и я поборол желание врезать ему еще раз.

— Мы ужинаем всей семьей, и мы с твоей мамой каждый вечер едим десерт.

— Фу, папа! Не говори это, звучит так, будто ты говоришь о сексе. — Его лицо сморщилось, прежде чем он уткнулся в книгу.

Схватив его голову, я притянул его к себе.

— Это не то, что я имел в виду, идиот.

Он оттолкнул мои руки, когда я их отпустил, и рассмеялся.

— Но мы этим занимаемся.

— Серьезно! Фу… перестань делиться, пожалуйста, — взмолился он, и я снова рассмеялся, когда он съежился.

— Все, что у нас есть, и все, что я делаю, — это для семьи, Лиам. Ирландские кланы, наша кровь, независимо от того, насколько сильно они причинили нам боль или подвели нас, семья — это единственное безопасное убежище, которое у нас есть от этой жизни. Все это началось из-за того, что никто не позаботился о нас…они называли нас ирландскими дворнягами. Оставили нас гнить на улицах.…мы объединились, выжили, и теперь мы стоим вместе, чтобы не умереть в одиночестве. Это работа Ceann na Conairte. Единственный способ, которым ты можешь этого достичь, — это…

— Отпустить, — прошептал он, и я кивнул.

— Иди пообедай, потому что, если ты сегодня не сдашь стрельбу по мишеням, ты не будешь есть до завтрашнего ужина.

Это подняло его на ноги. Когда он открыл дверь, Нил стоял прямо за ней, возвышаясь над своим младшим братом, которому либо было все равно, что он ниже ростом, либо он этого не заметил. Лиам с большей гордостью, чем следовало бы пятнадцатилетнему мальчику, уставился на своего брата.

— Мама ждет тебя на ланч, — сказал Нил.

— Я уже собирался идти, старший брат, — ответил Лиам. Резкость в его голосе была очевидна, когда он выходил из комнаты.

Нил. Лиам. Интересно, что будет с вами двумя.

ГЛАВА 1

«Хотя это безумие, но в этом есть смысл».

— Уильям Шекспир

ЛИАМ

ДЕНЬ 1

123.

124.

125.

126.

Я считал, подтягиваясь. Брусья, идущие по потолку, создавали возможность для моей тренировки. Не обращая внимания на жгучую боль в руках, я продолжил подтягиваться. Если бы я не обращал внимания на хриплые, глубокие и воющие голоса вокруг меня, я смог бы обрести тишину в своей новой камере размером шесть на восемь из камня и стали. В течение ста двадцати семи дней я переходил из одной камеры в другую в разных тюрьмах по всему штату ради моей «безопасности». Но все это не имело значения; я был вдали от нее, от своего сына, от своей семьи. Плыть по течению и напрягать каждый мускул до полного изнеможения было единственным способом сохранить остатки здравомыслия, которые у меня еще оставались.

Никаких эмоций. Никакого страха, — та мантра, которой я придерживался, пока ждал.

— Тебе нравится твой новый дворец, Каллахан? — спросил один из офицеров, постукивая ладонью по двери в мою камеру. Без кандалов и стали его бравада была несуществующей. Я знал это, и он тоже.

— Такое впечатление, что ты никогда не был во дворце, — стоически ответил я, снова подтягиваясь; сто пятьдесят подтягиваний, двести приседаний, двести пятьдесят отжиманий… таковы были мои дни здесь.

— Ну, это то, что ты получаешь, когда убиваешь свою жену. Начальник тюрьмы хочет лично поприветствовать тебя в твоем новом доме, — сказал он, и мне захотелось набить ему морду.

Вздохнув, я потянулся, прежде чем схватить свою рубашку с собачьего коврика, который они называли кроватью. Просунув руки в открытую щель двери, маленький придурок защелкнул наручники на моих запястьях сильнее, чем ему было нужно. Но если он искал реакции, то он искал не в том гребаном месте. Отступив назад, я подождал, пока он откроет дверь, прежде чем выйти. Потребовалось трое из них, все плотного телосложения и лысеющие, чтобы сопровождать меня.

— Иди, — заявил старший из них, кивнув в сторону коридора и выпятив грудь, как пингвин. В этом не было ничего нового, это была третья тюрьма, и по какой-то причине все они чувствовали необходимость проявить себя и показать мне, кто был королем этой дыры. Пока я шел, оскорбления были такими же, как и в других заведениях, шквал шума и угроз всегда доносился в мою сторону.

— Ууу, посмотрите на симпатичного белого мальчика.

— Где сейчас твои деньги, Каллахан?

— Каллахан, теперь ты моя сучка.

— Ты не дерьмо, парень!

Направляясь к лестнице из серебристой стали, я просто игнорировал их. Все ждали реакции, просто чтобы их заметили. На одно мгновение в их жалком подобии жизни они захотели, чтобы их увидели и услышали. Я не собирался опускаться до их уровня…У меня были люди для этого.

— Тебе лучше быть осторожнее, Каллахан, — сказал охранник, чье имя я не стал бы утруждать себя запоминанием, открывая передо мной стальную дверь.