Американские дикари

— Их проверили, — заявила Мина, подходя к нам.

— Мне нужно позвонить…

Мина набрала номер, и он ответил на звонок в своей маленькой белой будке.

— С Каллаханов сняли подозрения, — сказала она в трубку, и мужчина кивнул.

Проходя вперёд, я покачала головой. Войти в Белый дом было все равно что войти в отдел новостей. Представители пресс-службы Белого дома сновали повсюду. Они читали, записывали и пытались получить любую информацию, какую могли, от любого, кто хотел с ними поговорить. Однако ни одно официальное лицо, похоже, не обращало на них внимания.

— Как вы можете видеть, наш дом в огне, — нахмурилась Мина, продолжая проходить.

— Только временно, — холодно напомнил ей Деклан.

Она посмотрела на него, приподняв бровь, но не сказала ни слова. Затем она повернулась лицом ко мне.

— Просто, чтобы ты знала, Авиан заходил раньше.

— Дай угадаю, он не собирается сдаваться без боя? — Спросила я, когда мы направлялись в Овальный кабинет.

— Ты думала, что он это не сделает?

— Я рассчитывала на это.

Я улыбнулась секретарше президента, которая из-за своего телефона кивнула нам, приглашая войти. Она выглядела напряженной, отвечая на звонки.

— У нас через два часа пресс-конференция; пожалуйста, не раздражай его сегодня слишком сильно, — со вздохом сказала Мина, открывая дверь.

Я впервые оглядела ее с ног до головы; она была единственной, кто не казался напряженным или обеспокоенным. Как будто для нее это была обычная обстановка. На самом деле, она симпатичная.

— Нам с тобой нужно поговорить, — сказала я ей и подавила ухмылку, когда увидела страх, промелькнувший в ее глазах.

— Господин Президент, первая леди, — заявил Деклан, когда мы вошли.

Они оба стояли возле письменного стола.

— Где Оливия? — закричала Первая леди, бросаясь ко мне и хватая меня за руку своими длинными накрашенными ногтями. — Что ты сделала с нашей дочерью? Я знаю, ты что-то сделала! О Боже мой, я знала, что что-то не так.

Моим самым первым побуждением было сломать ее чертову руку, но сейчас мне нужно было, чтобы они были на нашей чертовой стороне.

Я покачала головой и прошептала дрожащим голосом:

— Она… она мертва.

— О… о… о боже мой, — выдохнула она, когда ее тело ослабело.

Я обняла ее, когда она разразилась рыданиями. Я уставилась на Деклана, который выглядел скорее скучающим, чем сожалеющим, пока он, наконец, не сдался и не забрал ее из моих рук. Затем я повернулась лицом к Коулмену.

Он был статуей со слезами на глазах; должно быть, они горели, когда он смотрел на меня с чистой ненавистью.

— Ты сделала это, убила ее.

Я нахмурилась. Я жалела, что не убила ее.

— Нет. Нет, я клянусь тебе, что я этого не делала.

— Ты лжешь! — закричал он на меня.

Подойдя к нему, я взяла его за руки и посмотрела ему в глаза.

— Я клянусь тебе, что не убивала ее. И за все то время, что мы знаем друг друга, лгала ли я тебе когда-нибудь? Я всегда говорила тебе правду, даже когда ты не хотел ее слышать. Оливия была семьей, и даже если бы она предала нас, мы бы никогда не убили семью.

— Что значит предала вас? — крикнула подражательница Джеки Кеннеди из-за моей спины, пока сидела на диване.

Деклан просто стоял рядом с ней. Вот и все, что нужно было для ее утешения.

Вздохнув, я тоже повернулась к ней.

— Она работала с Авианом, он ненавидит нашу семью, и когда мы узнали, использовали ее, чтобы получить информацию о нем. Но когда он узнал, убил ее… Он отправил нам сообщение о ее судьбе одновременно с сообщением о Седрике. Мы только что узнали, вот почему пришли сюда. Он приходил навестить тебя, верно? Он сказал тебе?

Лживые слезы навернулись на мои глаза, когда я уставилась на него.

Он кивнул.

— Он спросил меня, говорил ли я с ней.

— Он издевался над тобой и хочет сломать тебя. Он болен, хочет быть самым сильным парнем в комнате, а твоя дочь, моя невестка, встала у него на пути.

— Ты втянула нас в это! Ты втянула нас в эту войну, это твоя вина! — его жена закричала, и я поборола нарастающее желание убить ее сейчас.

— Авиан заплатит за это, клянусь Богом, он заплатит за попытку разрушить твою семью — нашу семью. Нам просто нужна твоя помощь. — Я посмотрела в глаза Коулмена. — Она была твоим единственным ребенком, а он даже не дал нам возможность похоронить ее.

— Убирайся, — рявкнул он на меня. Слезы полились из его глаз, когда он подошел, чтобы обнять свою жену.

— Мне очень жаль. Я уже разобралась со всеми деталями, и когда вы будете готовы поговорить, пожалуйста, позвоните мне…Я знаю, вам нужно время, нам всем нужно. Но оно не на нашей стороне, — прошептала я им, поворачиваясь обратно к двери, где стоял Деклан.

Закрывая за нами дверь, он покачал головой с притворным отвращением.

— Как тебе удается подделывать свои эмоции, не доводя себя до тошноты?

— Помня, что есть более масштабный план. Они нужны нам, а им нужен враг. Авиан поступил так, как я и предполагала. Такой человек, как он, никогда бы просто не ушел, и он, черт возьми, ясно дал бы это понять. — Я с легкостью вытерла остатки слез со своих глаз.