Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

Часы
Утро	5	Встать, умыться и помолиться всемогущему богу. Придумать, чем буду заниматься сегодня, и принять решения на день; продолжить текущие занятия. Завтрак.
Вопрос: что я сделаю сегодня хорошего?	6
	7
	8
	9
	10	Работа.
	11
Полдень.	12	Читать или просматривать счета.
	1	Обед.
	2
	3
Послеобеденное время.	4	Работа.
	5
Вечер.	6	Привести все в порядок. Ужин. Музыка, развлечение или беседа. Продумать истекший день.
Вопрос: что я сделал хорошего за день?	7
	8
	9
Ночь.	10
	11
	12	Сон.
	1
	2
	3
	4

Я приступил к выполнению этого плана самопроверки и осуществлял его со случайными перерывами в течение некоторого времени...

Могут заметить, что, хотя мой план и не обходит полностью вопросов религии, в нем, однако, нет догматов, присущих тому или иному вероучению. Я сознательно избегал их. Дело в том, что, намереваясь когда-нибудь обнародовать свой метод, в полезности и достоинстве которого я был глубоко убежден, считая, что он может быть пригодным для людей всех вероисповеданий, я хотел избежать всего, что могло бы настроить против моего метода какую бы то ни было секту, какие бы то ни было предрассудки. Я предполагал написать небольшое разъяснение к каждой добродетели, в котором показал бы преимущества обладания ею, а также то зло, которое несет противоположный ей порок. Я хотел назвать эту книгу «Искусством добродетели»; в этом состояло бы ее отличие от простых призывов быть добродетельным, ибо такого рода призывы ничему не учат и не указывают никаких способов. Они подобны человеку из послания апостола Иакова (II, 15, 16), сострадательному только на словах, который не указывает раздетым и голодным, как и где они могут достать пищу и одежду, а только призывает их быть сытыми и одетыми.

Но мое намерение написать и издать это разъяснение так и не осуществилось. Время от времени я, правда, записывал мнения, рассуждения и т. д., чтобы использовать их в этой работе; некоторые из них сохранились у меня до сих пор; но я все время откладывал его издание, так как мое внимание постоянно было поглощено другими делами: в молодости — личными, позднее — общественными. Дело в том, что я связывал этот труд с великим и обширным проектом, осуществление которого потребовало бы от меня полной отдачи. Непредвиденные дела, следовавшие одно за другим, помешали мне это сделать, и мой замысел так и остался невыполненным.

В этом труде я хотел объяснить и развить следующую мысль: порочные деяния не потому вредны, что они запрещены, они именно потому запрещены, что вредны, причем это объяснение я построил, исходя исключительно из природы человека; следовательно, каждый должен быть заинтересован в том, чтобы быть добродетельным, если он желает быть счастливым даже в этом мире; и (поскольку в мире всегда найдется много богатых торговцев, знатных людей, государств, правителей, нуждающихся в честных исполнителях, а честных людей очень мало) я хотел бы попытаться убедить молодых людей, что нет более благоприятных качеств, которые обеспечили бы счастье бедному человеку, чем честность и искренность...

Я упомянул выше о великом и обширном проекте, который я задумал; мне кажется уместным дать здесь некоторое представление о его характере и целях. Его первый набросок дан в следующей небольшой, случайно сохранившейся записи:

«Замечания, сделанные при чтении истории, в библиотеке. 9 мая 1731 года.

Великие мировые события, войны, революции и т. д. совершаются и ведутся партиями.

Взгляды этих партий определяются их текущими общими интересами или тем, что они принимают за таковые.

Различие взглядов этих различных партий вызывает всю неразбериху.

В то время как партия осуществляет общие цели, каждый человек преследует свои особые, частные интересы.

Как только партия достигает своей основной цели, каждый ее член начинает заботиться о своих частных интересах; тем самым он вступает в противоречие с другими, и в партии происходит раскол, что вызывает еще большую неразбериху.

Среди тех, кто занимается общественными делами, лишь немногие думают только о благе своей страны, что бы они при этом ни говорили; и, хотя их действия приносят подлинное благо их стране, однако люди вначале не отделяли свои интересы от интересов их страны, поэтому они действовали не из принципа благотворительности.

Еще меньшее число людей руководствуется в общественных делах благом всего человечества.