Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

Несмотря на то что в наш просвещенный век не принимаются никакие максимы в философии, кроме самоочевидных и тех, которые ученые и неученые ясно воспринимают как истинные, и никакие теоремы или заключения не принимаются, кроме выведенных из этих максим на основании доказательства, мы встречаем, однако, немало людей, которые славятся своими знаниями в физике и в то же время утверждают, что все тела притягивают друг друга на расстоянии, и при этом не предполагают, что между этими телами что-то имеется или переходит от одного к другому, благодаря чему всякое действие может переходить от одного к другому, считая это лишь результатом некоего присущего самим телам качества или силы. Может ли быть что-либо более нелепое в скрытых качествах схоластиков, чем это? Если предположить, что тело может действовать на другое на минимальном расстоянии от того места, где оно находится, и при этом ничего не переходит и нет между ними среды, благодаря которой действие продолжается, то тело может подобным же образом действовать на самом большом расстоянии с равной силой, потому что там, где ничто не переходит и ничего нет между телами, нельзя указать основание для его действия с меньшей силой на любом расстоянии. Предполагается, что тела действуют там, где их нет; на таком же основании можно предположить, что они действуют после того, как перестают существовать. Я не вижу, какое основание имеет человек, допускающий такое взаимное тяготение в телах, возмущаться пресуществлением или любой другой модной нелепостью.

Бесчисленные явления показывают, что все тела стремятся друг к другу под действием той или иной силы, но ни одно явление не может обнаружить, что это происходит из-за свойства притяжения, заключенного в них самих; не может это происходить и из-за какого-то излучения из них самих, потому что никакое движение, исходящее от тела, не может сообщить движение тому же телу. Вот почему кажется необходимым заключить, что это взаимное стремление и движение тел друг к другу есть результат действия некоей среды, которая окружает все тела или в которой все тела находятся. Знание о природе или силе этой среды, как и знание обо всех других силах, можно приобрести только точным наблюдением вызываемых ею следствий или явлений. Думаю, никто не будет утверждать, что существует только то, что мы осязаем, видим, слышим, обоняем или пробуем на вкус. Существование одних вещей может стать столь же очевидным путем размышления или рассуждения о данных явлениях или вызываемых ими следствиях, как существование других вещей — путем непосредственного восприятия. Там, где следствия ясно воспринимаемы, с большой уверенностью заключают, что существует нечто, обладающее достаточной силой, чтобы вызвать эти следствия. Поистине у нас есть только один способ обнаружить существование чего-либо — его опосредствованное или непосредственное воздействие на чувства. Я не могу также понять, почему необходимо думать, что эта среда состоит из сопротивляющейся материи, или из света, или из того и другого вместе. Его следствия показывают, что она нечто отличное от того и другого, что она сущность, обладающая силой, свойственной только ей, и природа ее должна обнаруживаться через ее следствия, как силы материи и света обнаруживаются с помощью точных наблюдений вызываемых ими следствий.