Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 2

Каждый обучающийся является в конечном счете своим собственным учителем. Основание этого состоит в том, что принципы в отличие от обстоятельств не могут запечатлеться в памяти. Их место пребывания — это рассудок (understanding), и они никогда не усваиваются столь же прочно, как тогда, когда ведут свое начало от самостоятельного постижения (conception). Этого достаточно для вступительной части.

С того самого времени, как я стал способен постичь идею и размышлять над ней, я или сомневался в истинности христианской системы, или считал ее чем-то странным. Помню, как в возрасте семи или восьми лет, когда я почти не знал, что такое религия, я слушал проповедь о так называемом искуплении посредством смерти сына божьего, читавшуюся моим родственником, очень набожным человеком.

По окончании проповеди я ушел в сад и, спускаясь по ступеням лестницы (я прекрасно помню это место), возмутился при воспоминании о том, что услышал. Я подумал, что в этой истории всемогущего бога заставили действовать наподобие рассерженного человека, который убил своего сына, не будучи в состоянии отомстить за себя иначе. И поскольку я был уверен, что человека, совершившего такой поступок, повесили бы, я не понимал, для чего читают такие проповеди.

Эта мысль была не из тех, что отдают детской наивностью; для меня она была серьезным рассуждением, вытекающим из моего представления о том, что бог слишком добр для подобных поступков и слишком всемогущ, чтобы быть вынужденным на них. В этом я убежден и теперь. Сверх того, я верю, что любая религия, содержащая в себе вещи, способные возмутить ум ребенка, не может быть истинной религией.

Дело обстоит так, как будто родители, исповедующие христианскую веру, стыдятся рассказывать своим детям что-либо о принципах своей религии. Они иногда наставляют их в правилах нравственности и рассказывают им о благости того, что они называют провидением. Ведь в христианской мифологии имеется пять божеств: бог-отец, бог-сын, бог-дух святой, богпровидение и богиня-природа. Но христианская история о боге-отце, убивающем своего сына или заставляющем других это сделать (ибо таково, попросту говоря, ее подлинное содержание), не из числа тех, которые родители могут рассказать детям. Сказать им, что это было сделано с целью осчастливить и облагородить человечество,— значит еще ухудшить дело. Как будто человечество может улучшиться, имея перед собой пример убийства! Сказать же им, что все это тайна,— значит только извиниться за неправдоподобие рассказа.

Как сильно отличается это от чистого и простого исповедания деизма! Истинный деист имеет только одно божество, и его религия состоит в созерцании мощи, мудрости и доброты божества в его деяниях и в стремлении подражать ему в нравственности, науке и механике.

Религия, исповедуемая квакерами, ближе всего стоит к истинному деизму в отношении нравственности и кротости. Но они слишком связали себя тем, что исключили из своей системы дела божьи. И хотя я уважаю их человеколюбие, я не могу не улыбнуться при мысли о том, каким безмолвным и тусклым был бы мир, если бы при его сотворении советовались с квакером! Ни единому цветочку не расцвести бы тогда, ни одной пташке не петь.

Расставшись с этими соображениями, перейду к другим вопросам. После того как я стал управляться с глобусом и планетником[10], постиг идею бесконечности пространства и бесконечной делимости материи и приобрел по меньшей мере общее знание того, что называют естественной философией, я начал сравнивать или, как я раньше сказал, сопоставлять вечное свидетельство, представляемое ею, с христианским вероучением.

Христианская религия не говорит прямо, что планета, где мы живем, представляет собой весь обитаемый мир. Но это вытекает из так называемого рассказа Моисея о сотворении мира, из рассказа о Еве и яблоке и его дополнения — рассказа о смерти сына божьего. Следовательно, верить по-иному, а именно что бог создал множество миров, по меньшей мере столь же много, как и звезд,— значит делать христианскую религию одновременно мелкой и смешной и развеять ее, как пух по ветру. Эти два убеждения не могут согласоваться, и тот, кто считает, что верит в оба, на деле мало думал о каждом из них.

Хотя вера в множественность миров была знакома древним, только за последние три столетия выяснились размеры и протяжение земного шара, на котором мы обитаем. Несколько судов, следуя по дорогам океана, обошли вокруг земного шара, подобно тому как человек может пройти по кругу и вернуться в исходную точку с обратной стороны.

Длина окружности нашей планеты в самой широкой ее части, измеренная, как можно измерить самую длинную окружность яблока или мяча, достигает только двадцати пяти тысяч двадцати английских миль, что составит шестьдесят девять с половиной миль на один экваториальный градус. Это расстояние можно пройти на корабле примерно за три года[11].