Читаем Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV полностью

Помимо этого убийства, Уилльям Хейренс сознался в двух других. 5 июня 1945 г. он убил 43-летнюю Джозефину Росс (Josephine Ross). Согласно его заявлению, он проник в квартиру Росс, не подозревая, что та находится дома. Появившаяся из уборной женщина застала вора врасплох, по словам Хейренса, с его стороны имела место чистая самооборона — Джозефина схватила его за волосы и стала бить головой о стену. Не зная как отбиться от яростного натиска, Хейренс выхватил нож и нанёс женщина два удара, оказавшихся смертельными. Факт ожесточенной борьбы подтверждался тем, что в ладонях убитой были найдены короткие чёрные волосы.

Следующее убийство произошло через 6 месяцев. Утром 10 декабря 1945 г., около 08:45, уборщица обнаружила приоткрытую дверь в апартаменты, в которых проживала 33-летняя Френсис Браун. Из комнаты доносился необычно громкий звук работающего радиоприёмника, что выглядело подозрительно. Войдя внутрь помещения, уборщица заглянула в ванную комнату и увидела обнаженный женский труп, предплечья которого оказались иссечены ударами ножа. Эти ранения были получены потерпевшей во время ожесточенной борьбы с нападавшим. Кроме того, большой разрез был виден на шее женщины. Орудие, использованное преступником — большой кухонный нож с длиной лезвия 10 дюймов (~25 см.) — впоследствии оказалось найдено на полу ванной, под трупом, видимо, преступник выронил его ещё в то время, когда женщина стояла на ногах. Место преступления было залито кровью, однако не ножевые ранения послужили причиной смерти Френсис Браун. Как стало ясно по результатам судебно-медицинского вскрытия, женщина погибла от двух огнестрельных ранений. В неё выстрелили с близкого расстояния, пули попали в перикард и сердце, не оставив шанса на спасение. Стреляных гильз на месте преступления найдено не было, из чего можно было сделать вывод, что убийца либо стрелял из револьвера, либо не забыл отыскать и подобрать гильзы.

На стене преступник оставил надпись, выполненную красной губной помадой. Она гласила: «Небу. Поймайте меня, прежде чем я убью снова. Я не могу контролировать себя.» (на языке оригинала: «For heavens sake catch me before I kill more I cannot control myself»). Таинственный преступник получил прозвище «Убийца с губной помадой».


Надпись на стене, оставленная убийцей в апартаментах Френсис Браун.


Никаких сексуальных манипуляций с телом жертвы — как прижизненных, так и посмертных — судмедэкспертиза не выявила, по-видимому, убитая женщина оказалась раздета потому, что принимала ванну. Об этом косвенно свидетельствовали её мокрые волосы. В декабре 1945 г. детективы пришли к выводу, что причиной преступления оказалось появление женщины, вышедшей из ванной комнаты, в момент, когда преступник проник в апартаменты. Злоумышленник запаниковал, сначала попытался отбиться от хозяйки апартаментов с ножом в руках, но увидев, что не справляется, пустил в ход огнестрельное оружие.

Полиция считала, что убийство Браун совершил некий худощавый мужчина 35–40 лет, которого видел ночной портье выходящим из лифта. Имелся свидетель, вроде бы слышавший звук выстрела в 4 часа утра. Его показания противоречили заявлению портье, утверждавшего, будто Браун вернулась до полуночи.

Признания Хейренса прояснили это дело. Френсис Браун действительно вернулась около полуночи и примерно в то же время она была убита, информация свидетеля, якобы слышавшего звук выстрела в 4 часа утра действительности не соответствовала.

Что последовало далее?

6 сентября Хейренс был снова доставлен в здание суда, где судья Уорд предложил ему сказать последнее слово до того, как приговор будет оглашён. Очевидно, судья ждал каких-то слов раскаяния или хотя бы какой-то человеческой реакции от того, кто задушил и разрезал на части 6-летнюю девочку, а затем разбросал фрагменты её тела по канализационным колодцам. Уилльям поднялся со своего места и, подумав, тихим голосом произнёс: «Я хочу выразить в этом суде своё глубочайшее сожаление по поводу того, что я натворил» (дословно: «I want to express to the court my deepest sorrow for what I have done»). Судья молчал, давая возможность подсудимому что-то прибавить к сказанному, но, видя, что фонтан красноречия иссяк, предложил ему сесть и принялся зачитывать приговор. Согласно решению судьи Уорда, детоубийца Уилльям Хейренс осуждался на 3 пожизненных срока за убийства 3 человек и плюс к этому — ещё на 61 год по совокупности за все остальные преступления.

Для родителей случившееся явилось шоком, хотя они, наверное, были давно уже готовы к подобному исходу. После окончания заседания все его участники вышли в коридор, где мать Уилльяма ещё пыталась сквозь рыдания о чём-то разговаривать с журналистами, отец же только прятал от людей заплаканные глаза.

Зато Уилльям Хейренс прямо-таки расцвёл. Тот день явился его жизненным апогеем, вернее, он так думал.


Родители Уилльяма Хейренса — Маргарет и Джордж — в здании суда после осуждения их сына на пожизненное заключение в тюрьме.


Перейти на страницу:

Похожие книги

10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное