Американский демон (ЛП)

— Заткнись, сгусток воздуха, — пробормотала она, но полицейский даже не оглянулся, когда вышел в коридор и повернул налево. Брызги пыльцы пикси последовали за ним, и я нахмурилась. Айви все еще была здесь.

— Тяжелое утро? — сказала я, наполовину задернув занавеску.

Сандра вздернула подбородок, и румянец залил ее щеки.

— Ты тоже можешь иди в зад, — сказала она, когда я взяла ее за запястье и повернула его, чтобы перечислить многочисленные царапины. — Меня толкали, угрожали, допрашивали, издевались.

Я отпустила ее руку и откинулась назад, делая вид, что рассматриваю ее документы. Эти очки-отстой.

— И очень занята, — сказала я, снимая очки и ставя их на шкаф на колесиках. — О чем ты только думала?

— Я… я… — пробормотала она, а затем, уставившись на наручники, заплакала, крупные слезы беспомощно потекли по ее покрытым пятнами щекам. — Я не знаю, — простонала она. — Я думала, что сплю. Я бы никогда не причинила вреда Габби. Я даже не знаю, почему мне это снилось. Я имею в виду, господи, мы поженились два года назад, почему меня все еще должно волновать, какие у нас были цветы? — Она шмыгнула носом, опустив плечи. — Хотя в то время я думала, что это самая важная вещь в мире. Поговорим о ней. С ней все в порядке? Никто мне ничего не говорил.

— Я не знаю. Мне очень жаль. — Я протянула ей коробку с салфетками. Беспокойство сжало меня, когда я увидела ее слезы и замешательство. Если бы Дали не остановил Ала, я могла бы оказаться в реанимации или еще хуже. Ходин? Я снова задумалась. Но это не имело смысла. Он был свободен с конца сентября. Зачем начинать создавать проблемы сейчас? Особенно когда он хотел оставаться скрытым. Большинство серийных убийц хотели получить дурную славу.

— Мне нужен образец крови, — сказала я, роясь в ящиках передвижного шкафа, пока не нашла пластырь и упаковку шприцев. На ее документах были заранее отпечатанные наклейки, и я прикрепила одну из них к ее пробирке с кровью, надеясь, что делаю правильно. — Покажи мне, какая ты милая, — сказала я, и Сандра убрала руку, чтобы я могла ее перевязать. Ее вена выскочила прямо вверх, и, направив свою внутреннюю медсестру, я воткнула в нее иглу. Почти безумно быстро трубка начала наполняться.

— О что ты ударилась головой? — спросила я, чтобы она попыталась что-нибудь предложить добровольно.

— Кулак Габби, — тупо сказала она.

— У Габби тяжелый правый хук, — сказала я, пытаясь пошутить, но никто не засмеялся.

— Ты даже не представляешь. — Сандра высморкалась в салфетку, которую скомкала, затем взяла другую. — Клянусь, я думала, что сплю. Я даже не знаю, почему я разозлилась. Это были просто какие-то дурацкие цветы.

— Мммм. — Я вытащила шприц. Ее манжеты мешали ей легко держать ватный шарик, но я была хороша, и она даже почти не истекала кровью. — Ты когда-нибудь раньше пользовался заклинанием сна?

— Только сегодня утром. — Сандра моргнула, явно встревоженная. — До этого никогда.

Она задумчиво замолчала, когда я бросила ее образец в пакет с документами, ломая голову, что бы такое сказать, чтобы заставить ее открыться. Но я полностью понимала ее беспокойство. Как можно быть уверенной, что не причинишь боль человеку, которого любишь, если можно сделать это во сне? И с этими словами во мне поднялась жалость, и я поверила ей.

У всех нападавших были похожие истории, все мотивы тщательно скрывались от прессы. То, что у Ала был подобный опыт, только делало это более правдоподобным. В нашем общем прошлом должно было быть с полдюжины вещей, которые могли вызвать у него желание убить меня. Выбери одну.

— Дай мне взглянуть на твой локоть. Руку, пожалуйста, — сказала я, и она протянула руку. Я взяла ее за запястье, задаваясь вопросом, сколько энергии лей-линий она сможет выдержать. Я бы никогда не узнала, если бы на ее запястье была повязка из зачарованного серебра, ограничивающая ее способность тянуть линию. На нем уже было ее имя, и если я не смогу понять, кто это делает, она будет носить его всю оставшуюся жизнь.

Вспомнив свою собственную давно ушедшую серебряную ленту с гравировкой Алькатраса, я проверила размах движения ее ушибленного локтя.

— Сандра, ты когда-нибудь была одержима?

Она напряглась в моих объятиях и отстранилась.

— Нет, — сказала она, побледнев. — Я же вам говорила. Я спала, и я просто… я спала, — подтвердила она, словно пытаясь убедить саму себя. — С Габби все будет в порядке? Я даже не знала, что можно потянуть линию во сне.

«Потому что нельзя», — подумала я, выдавив улыбку и сказав:

— Я слышала об этом раньше. — Что было не совсем ложью, учитывая обстоятельства.

Сандра расслабилась, и я посветила ей в глаза, чтобы убедиться, что они правильно расширились.

— Как ты думаешь, ты могла бы передать ей сообщение? — спросила женщина, и я заставила себя улыбнуться, чтобы остаться на месте.

— Не знаю. Мне очень жаль, — сказала я. — У меня нет доступа к этой информации.

— Я больше никогда ее не увижу, да? — пропела Сандра, а затем снова заплакала. — Я пыталась убить ее, и они собираются посадить меня в тюрьму, и я даже не знаю, почему я это сделала!