Американский доброволец в Красной армии. На Т-34 от Курской дуги до Рейхстага. Воспоминания офицера-разведчика. 1943–1945

Возле Рейхстага — солдаты, матросы, летчики, танкисты, пехотинцы, сержанты, офицеры, генералы. Связистки и регулировщицы, снайперши, санитарки и врачи.

Только не было здесь моей любимой Принцессы Оксаны…

Стены и колонны Рейхстага буквально облепили солдаты и офицеры. Всем им хотелось оставить на нем свой автограф на всех языках Советского Союза.

— На каком же языке мне оставить свой автограф? — спросил я у своих, ставших мне родными, товарищей по оружию — Заботина, Троева и Аны Липко.

Они чуть ли не хором ответили:

— На английском, конечно!

— Вы, Никлас, можно сказать, здесь сейчас единственный представитель американского народа!

— Уговорили!

Пишу осколком снаряда крупными буквами:

Bethlehem, Pennsylvania, U.S.A. — Makeevka, Donbass, Ukraine — Aktyubinsk, Kazakhstan — Berlin, Germany.

2 May 1945 Nicholas

He успел я окончить свою писанину, как по плечу меня кто-то хлопнул мощной рукой. Обернулся: передо мною был он! Жихарев!

— Жив?!

— Жив, как видишь! — весело ответил Жихарев. — Пойдем к моему танку!

Командирский танк Жихарева стоял прямо у Рейхстага.

— Коричневый планшет! — приказал Жихарев своему механику-водителю.

Тот подал ему планшет из натуральной кожи, похоже трофейный.

— Держи! — сказал мне Батя громко. А потом добавил вполголоса: —…со всеми твоими блокнотами, Никлас.

Мы крепко-крепко, по-мужски, обнялись и долго не выпускали друг друга из объятий… И вдруг Жихарев стал тяжело сползать вниз.

Вокруг закричали:

— Вон из того, второго с краю, окна на втором этаже!

Пушка одного из танков Жихарева выстрелила по тому окну.

…Тяжелораненый Жихарев лежал у моих ног. Я бросился перед ним на колени, прижался своей небритой щекой к его небритой щеке. Он прошептал:

— Вытащи из моего кармана фотокарточку моей Аллочки… дочери… Она же еще несовершеннолетняя… балерина… какого-то ансамбля песни и пляски… Будь ей опекуном…

— Я найду ее, Батя! Найду! Честное слово!

— Я тебе верю, Ник… Ник…

Это были его последние слова. Я взял у него фотографию, еще не зная, что на ней изображена моя будущая жена и мама моего сына. Все это — впереди, все это еще будет. Как будут и годы службы в оккупированной Германии. А пока — я, американский доброволец в Красной армии, дошел до Берлина и оставил свой победный автограф на стене поверженного Рейхстага.

Все эти фронтовые годы меня сопровождала не только война, но и Любовь. Любовь и война шли в одной парадоксальной, трагической связке.

Наверное, Любовь сберегла меня на войне.

Иллюстрации

Никлас Бурлак. 1945 г.

Обложка американского издания воспоминаний о Великой Отечественной войне Н. Бурлака (опубликованы под псевдонимом М. Дж. Никлас), вышедших в двух книгах в 2010–2013 гг. под общим названием «Любовь и война»

Никлас Бурлак. Ньютон, США, 2012 г.

Автор книги. 1946 г.

Отреставрированная фотография, сделанная перед поступлением в военную спецшколу № 3 в Москве в августе 1942 г. Эта фотография вернулась к автору, вся исцарапанная, сорок лет спустя, с надписью на обороте: «Убит в августе 1943 г. под Киевом»

Будущая супруга автора Алла

Автор со своей женой Аллой Николаевной в день свадьбы. 17 октября 1947 г., Берлин

«Принцесса Оксана». Северо-западнее Бобруйска. Июнь 1944 г. Рисунки автора

«Советская Дина Дурбин» — так Никлас назвал Оксану, еще не зная ее настоящего имени. Окраина Курска, апрель 1943 г.

Американская кинозвезда Дина Дурбин. На нее была поразительно похожа возлюбленная автора «Принцесса Оксана»

Майор Жихарев. Март 1945 г. Рисунок автора

Полковник Костин. 4 апреля 1945 г. Рисунок автора

Спасенный американский летчик капитан Ричард О'Брайан. Померания, март 1945 г. Рисунок автора

Алексей Толстой. Актюбинск, февраль 1942 г. Рисунок автора

Тридцатьчетверка с десантом на броне. Рисунок автора