Американский доктор из России, или История успеха

Это привело Гринберга в полный восторг, он даже вскочил:

— Я никогда не слышал ничего подобного! Это замечание великого гуманиста! И это пример настоящего гуманизма! Вы сказали — в Кургане? Вот это особенно интересно, потому что исходит от человека из глубины России. Знаете, ведь мой дедушка тоже из России, из маленького еврейского местечка под Белостоком.

Гавриил переспросил:

— Дедушка из России? А спроси: чем его дедушка занимался в Америке, как разбогател?

— Он сбежал из России от еврейских погромов и еле добрался до Америки в начале века, без знания языка и без денег. Его первым занятием было ходить по дворам и продавать всякую мелочь с лотка. Он долго перебивался кое-как, но потом сумел обзавестись своей маленькой лавочкой. Но он так никогда и не научился английскому языку. Поэтому мой отец с детства помогал ему торговать в лавочке, он родился в Америке и говорил по-английски, по-русски и на идиш. Ему удалось получить образование, и он стал человеком среднего достатка. Знаете, Америка — это ведь страна возможностей.

У меня вертелось на языке спросить, какие особые возможности дала жизнь ему самому нажить громадное состояние… но я постеснялся. Конечно, редким единицам удается так высоко взлететь, как взлетел он. Но по своей схеме история семьи Гринбергов была типичной: первое поколение пробивается с трудом, второе твердо становится на ноги, а третье живет зажиточно. Из третьего поколения иммигрантов Америки вышло много банкиров, бизнесменов, юристов, писателей, ученых, даже лауреатов Нобелевской премии. И в нашем госпитале среди докторов, тоже было много иммигрантов третьего поколения, в том числе выходцев из России. Наверняка, если бы их дедушки-бабушки остались на родине, потомки не смогли бы добиться там ничего особенного. Но если сравнить их жизненные достижения в Америке с тем уровнем, на котором находились их предки там, то становится абсолютно ясно, какие возможности Америка предоставляет способным людям. Только ленивый не достигает в Америке ничего.

Мы сидели возле громадного, до потолка, камина из пожелтевшего от времени мрамора, с выточенными на нем барельефами. По обеим его сторонам секциями поднимались к потолку панели из резного красного дерева. Потолок, тоже украшенный резным красным деревом, разделялся сводами; с него свисали две массивные хрустальные люстры; по стенам висело несколько огромных картин в тяжелых позолоченных рамах; вдоль стен стояли шкафы с книгами в богатых тисненых переплетах. Мебель — тоже красного дерева, старинная и тяжелая, с золотыми накладками. Такую обстановку можно увидеть разве что в музее или в кино. Дедушка Гринберга из-под Белостока никогда бы не смог себе представить, какие возможности он открыл своему внуку, сбежав от погромов.

К нам присоединилась хозяйка. Она приветливо улыбалась Гавриилу:

— Мой муж рассказывал мне про ваше изобретение — это чудо!

Потом Гринберг незаметно перевел разговоры на фокусы и подарил Гавриилу свою книжку «Руководство по волшебству для фокусника-любителя». На титульном листе он написал: «Настоящему Волшебнику от фокусника-любителя».

По широкой лестнице хозяева провели нас в столовую на втором этаже. Официант из ресторана разливал по бокалам французское вино почти столетней давности. Никогда мы не пили такого густого ароматного вина, и никогда, наверное, нам такого больше не пить.

Мы сидели в доме миллиардера за непривычно длинным столом, пили коллекционное вино, я переводил беседу хозяев с почетным гостем, а про себя думал: если меня попросят определить в двух словах, что такое американская культура, я отвечу — делать деньги. Два столетия люди из Европы и Азии миллионами иммигрировали в Америку, и практически все приезжали бедными и несчастными. Откуда же потом взялось так много богатых и счастливых? Очень просто: они научились делать деньги. И наш хозяин, внук нищего иммигранта-лоточника, был тому примером. Но ведь я и сам приобщился к этой культуре: приехал бедным, много и тяжело работал — и стал вполне состоятельным. А впереди меня могло ждать еще большее состояние (если буду жив-здоров, конечно).

Но вот рядом со мной сидит знаменитый на весь мир ученый. Он достиг многого, что не дано другим. Но чего он не смог — это сделать себе деньги. Почему? Потому что в его и моей стране, где было так много и плохого, и хорошего, не было культуры и традиции делать деньги.

Нельзя, конечно, все в жизни мерить одними деньгами, нельзя любить только деньги, нельзя добиваться лишь денег. Мы культурные люди, и мы должны уважать интеллектуальные и моральные ценности. Но жизнь без денег бывает слишком тяжела зависимостью от разных случайностей. Недаром величайший из русских поэтов писал: «Я деньги не очень люблю, но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости».

Я пишу учебник