Американский герой

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но меня все это очень увлекает, — замечает президент. — В соответствии со сценарием Джона Линкольна — или это называется замыслом? — в соответствии с его идеей это должно быть вторжением в Польшу; и Саудовская Аравия в этом контексте будет играть роль Франции. Или Англии и Франции вместе взятых. Я бы не хотел, чтобы все вышло из-под контроля, если вы меня понимаете. Поэтому я считаю, что наш Гитлер должен завоевать не такое большое пространство и начать угрожать «Франции», роль которой и сыграет Саудовская Аравия. Над ней нависнет угроза, и ее будет ожидать та же участь, если мы не вмешаемся. Понимаете, тогда все сработает даже в том случае, если Саддам окажется не тем, за кого мы его принимаем, и агрессором станет Иран. А жертвой может стать любое из мелких государств региона — хоть Катар, хоть Кувейт, хоть Эмираты. Как вы считаете?

— Гениально, господин президент. Именно об этом я и говорил. Предположим, Ирак захватывает Кувейт. Все указывает на то, что следующим их шагом станет Саудовская Аравия. Точно так же, когда немцы захватили Польшу, все уже знали, что следующей падет Франция. Именно в момент этого затишья все и создается. Гениально, господин президент, гениально.

Пока говорит президент, Бейкер помалкивает. Идея организовать войну за чужие деньги доказывает, что у этих ребят есть мозги. Но теперь и он может внести свою лепту.

— Ты — хитрый еврей, — замечает он, обращаясь к Дэвиду Хартману. — Можешь называть меня Буббой.

Глава 40

Ни одна слежка не может осуществляться безупречно. Особенно когда она ведется в пассивном режиме. Поэтому нет ничего удивительного и постыдного в том, что «Юниверсал секьюрити» пропустила первый звонок Тедди Броуди Джо Брозу.

Он прошел незамеченным. По определенным причинам, которые были согласованы с вышестоящим руководством, офис Джо не прослушивался. Все были уверены, что любые контакты с ним можно будет отследить с другой стороны, как это произошло с Китти Пржизевски. В конце концов, и Кинемат, и квартира Тедди прослушивались регулярно. Из соображений этикета он позвонил в рабочее время, воспользовавшись платным таксофоном, и они его упустили.

Тедди был приятно удивлен тем радушием, с которым отозвался на его звонок мистер Броз.

Конечно, он и представить себе не мог, что только что заглотил наживку, предусмотрительно заготовленную для него Джо Брозом. А жаль, потому что это наверняка бы ему польстило. Тедди переживал тот этап своей жизни, когда ему бы не помешала лесть. Или любая другая форма признания. Именно поэтому он и поспешил позвонить. Ему нужны были перемены. Любые.

Он стремился всего лишь к двум вещам. Он хотел снять кино и обрести любовника. При этом последнее отнюдь не предполагало, что он будет ходить с ним взявшись за руки, целоваться, заниматься сексом, готовить пищу и разделять кров. Хотя на самом деле он стремился к чему-то в этом роде. Он хотел, чтобы любящее его существо поклялось ему в вечной верности, и тогда они вместе пошли бы в клинику и сдали анализы на ВИЧ-инфекцию, а потом, убедившись в том, что они чисты и здоровы, отдались друг другу, слившись физически и эмоционально; они бы беспрепятственно делились своей телесной влагой, что и является сутью секса, они бы ощущали свое естество, вкус и радость. Радость и любовь, отсутствие которых терзали его по ночам. Его будили сумбурные сны и безумные голоса, от которых от вскакивал в слезах и с дрожащими губами.

Он родился слишком поздно. Или слишком рано; Короче — слишком. Человечество на протяжении многих веков занималось сексом, не опасаясь смерти. Его постоянно преследовал один ночной кошмар. Он занимается любовью с очаровательным, нежным мальчиком с прекрасными глазами, длинными белокурыми волосами и пухлыми губами. И в тот самый момент, когда он кончает в его рот, тот вцепляется в него зубами, раздирая кожу его пениса, так что кровь, семя и слюна смешиваются воедино. Лицо его любовника расплывается в скабрезной улыбке и становится уродливым и отвратительным, как у вампира из дешевого ужастика. Образ настолько яркий и отчетливый, что от него никак не отделаться.

Поэтому он мечтал всего лишь о настоящей любви. Пусть даже не навсегда, а так, на время.

Перспектива съемок собственного фильма тоже никак не приближалась. Работа у Бигла не способствовала ни заключению контрактов, ни подъему по служебной лестнице, ни вероятности того, что его заявка будет прочитана. Он по-прежнему проводил время в хранилище, перебегая от видика к видику и от стеллажа к стеллажу.