Американский хищник

Существовала необходимость посадить Киза в ограниченное и замкнутое пространство. Именно поэтому все комнаты для допросов такие маленькие и лишены окон. Это заставляет допрашиваемого ощущать, что стены в буквальном смысле смыкаются вокруг него. Есть также и причины, почему только двое офицеров или агентов ведут допрос: это помогает сохранять тропу беседы узкой и прямой. Так строятся доверительные отношения, и это позволяет вести классическую игру «хороший коп – плохой коп». Допрос подозреваемого в конференц-зале в присутствии шести или более человек только прибавит Кизу ощущения собственной важности и могущества, тогда как он должен чувствовать себя маленьким и слабым.

Это должно было стать первым допросом, проведенным ФБР «на своем поле» неподалеку от места, где преступление было совершено. Это должно было стать первым шансом для команды следователей почувствовать, кто такой Израел Киз, а для Киза, с другой стороны, – понять, с кем он имеет дело. Никто не мог провести допрос лучше, чем Джефф Белл; Пэйн не страдал излишним самолюбием и признавал это. Если Киз почувствует, что Фелдис не в своей тарелке и нервничает, или если Фелдис проговорится, как мало они знают на самом деле, они потеряют свой последний и наилучший шанс найти Саманту.

Фелдис стал Мерфи во плоти.

С его стороны это было совершенно недопустимое поведение. Если дело дойдет до суда, что представлялось весьма вероятным, каждый шаг, совершенный прокуратурой с самого начала, станет достоянием гласности, поскольку на прокуратуру ложится бремя доказывания. А общественный контроль позволяет каждому быть уверенным, что справедливость восторжествовала. Проведя первый допрос, Фелдис станет одновременно и прокурором, и свидетелем, которого смогут вызвать для допроса адвокаты Киза.

Если вскроется ошибка в следственном процессе, пусть даже на такой ранней стадии расследования, дело закроют. Даже виновный преступник может быть освобожден из-под стражи в зале суда и его уже никогда не смогут судить по тем же обвинениям снова. Прокуроры в буквальном смысле не должны даже прикасаться к уликам на такой стадии расследования. Это нарушает порядок передачи и хранения вещественных доказательств. Любой мало-мальски хороший адвокат может обратиться к судье: «Правительство не имеет права выносить обвинение», и любой профессиональный судья вынужден будет с ним согласиться.

Проще говоря, последствия могут стать катастрофическими. Но никакие аргументы на Фелдиса не действовали. Это было самое крупное дело на Аляске со времени Джошуа Уэйда – серийного убийцы, дело которого широко освещала пресса в 2007 году. А дело Киза обещало стать еще более громким. Исчезновение Саманты Кениг стало темой общенациональных новостей. Имена участников процесса попадут в средства массовой информации во всех штатах. Дело уже упоминалось в телевизионных документальных фильмах. На этом можно построить себе карьеру.

Пэйн и Белл могли бы прочитать Фелдису краткий курс искусства проведения допроса. А толку?

Джефф Белл был повергнут в такой же шок. Он сталкивался в Анкоридже с разными манипуляциями, но никогда ни с чем подобным. Все рвались оказаться в помещении для первого допроса (понятно, почему), и даже представлялось, что единство дела и поиски восемнадцатилетней девушки все же имеют первостепенное значение.

Белл обсудил это с Пэйном. Как ни были они встревожены, сошлись на том, что для них существует единственная возможность: постараться как можно лучше натаскать Фелдиса. Тот факт, что у прокурора был тонкий и пронзительный голос в противоположность пропитанному виски и никотином басу Пэйна или открытому, хрипловатому, но смягченному юго-западным акцентом баритону Белла, определенно представлял собой еще один недостаток. Фелдис прежде никогда не сидел по другую сторону стола от отпетого негодяя, уверенного, что он умнее всех. Они все думают, что умнее тебя, и это была еще одна сторона допроса, которую важно внушить Фелдису.

По крайней мере, у них уже имелся разработанный сценарий. Пэйн утешал себя мыслью, что все же будет присутствовать в конференц-зале и сможет перенаправить ход допроса, если он уйдет не в ту сторону. Кроме того, там будет Фрэнк Руссо. И Пэйну, и Беллу Руссо был симпатичен – изнуренный работой, среднего возраста, выходец из Нью-Йорка, который на Манхэттене боролся с оргпреступностью и расследовал дела, связанные с преступлениями против личности.

Пэйн и Белл совершили пятиминутную поездку до исправительного комплекса Анкориджа, чтобы встретиться с Кизом перед его транспортировкой. Для Пэйна это стало первой встречей лицом к лицу с человеком, похитившим Саманту. Их обоих преследовала одна и та же мысль: что за человека они упекли за решетку? Какого рода преступника? Было ли это преступлением на почве страсти? Просто случайность? Или у него был мотив, который они пока не определили? Даст ли он ключ к тому, какой подход к нему станет наилучшим, или признает вину?