Американский муж. Попытка ненаучного исследования

Интересующихся русской бизнесвумен окзалось немало. Как в них во всех разобраться? Все они подозрительно хорошие, положительные, богатые… вот только почему такие одинокие? Лишь один показался ей достаточно нормальным и честным — Том, с романтической фамилией Нельсон. «Капитан Нельсон»… пусть даже он не капитан, а супервайзер на колбасной фабрике. Почти что ее коллега по мясному фронту. Она примерила его фамилию: а что, Лина Нельсон — это звучит гордо.

Внешность у Тома была средняя, мягко сказать — типовая… Такого легко с другим первым попавшимся на улице мужиком перепутать. Упитанность Карлсона, усики, очечки… Разведен, дочь — ровесница ее Насти.

И Лина завязала с Томом переписку.

Что сыграло определяющую роль в их решении скрестить свои судьбы — сказать трудно. Возможно, Лине, прирожденному руководителю, понравилась мягкость Тома, по всему было видно, что он тихий и спокойный человек. Немного смущало то, что в графе «сексуальные особенности», истец робко запрашивал секс при свете… Ну да бог с ним, чего мы там и здесь не видали…

В общем, процесс пошел семимильными шагами. Получили визу, отыграли свадьбу. Новые ощущения вскоре стали привычными, и деятельная натура Линки — Блондинки заскучала в провинциальной тиши. Одно дело — руководить целым коллективом птицефабрики, а другое — когда под рукой только один муж, тихий и покладистый, но немного занудный. Поставит Лина чашки не на ту полку, а Том нудить начинает: чашки должны стоять здесь, то — здесь, это — там… ковер надо пылесосить не в субботу, а в пятницу… и так далее. Лине это быстро прискучило, и она начала порыкивать на мужа.

Ей хотелось общественной деятельности. Однажды она поехала с Томом навестить его дальнего родственника в тюрьме. Тюрьма, а особенно «коррекшен–офисерс»(так красиво в Америке называют надзирателей) в элегантной униформе, потрясли воображение Линки — Блондинки. И она поняла, работать в тюрьме — это мечта ее жизни.

Но не все так оказалось просто. Помимо безупречной репутации, нужно было иметь и специальное образование, окончить колледж. С ее–то английским! Но Лину этим не испугаешь.

Нужно с чего–то начинать свою карьеру. С трудом освоив медицинские спецкурсы, Лина пошла в сиделки для престарелых и начала учиться в колледже. Все ночи напролет работала, а утром ехала на занятия.

Ее супругу такая жизнь не очень нравилась. Он бы хотел видеть жену почаще… Иначе, зачем же он женился?! Их рабочие расписания вошли в крутое противоречие. Какой уж тут секс при свете! На их свидания дома оставалось два часа смертельной усталости. Кроме того, выходные Том проводил со своей дочерью. Линка — Блондинка оказалась недоброй мачехой, и ребенок отказался приходить в дом отца. Бедная девочка дьявольски обратилась в «яблоко» раздора. У Тома появился комплекс, что он уделяет дочке мало внимания, он стал метаться между женой и дочкой. Лина же имела противоположное мнение: что Том цацкается с дочкой слишком много.

Все чаще и чаще супруги беседовали на повышенных тонах. Вернее, это Лина отшлифовывала свой английский криком и руганью, а Том отмалчивался, смотрел на нее испуганно голубыми глазами.

Начальственные замашки и вспыльчивость, умноженные на тяжелую руку, сделали Линку — Блондинку серьезным противником в семейных конфликтах. Во время одной из постпраздничных разборок Лина с горя выпила пару бутылок пива и так разбушевалась, что в сердцах разбила о стенку их свадебную фотографию и свирепо проколола несколько невинных воздушных шариков.

Не знаю, что из этих нечеловеческих актов вандализма особенно напугало Тома, но он был в ту минуту серьезен как никогда.

— О'кей! Я звоню в полицию! — воскликнул он и, тщательно уклоняясь от ее всесокрушающей подушки, спешно заперся в спальне с телефоном.

— Ха–ха–ха! — засмеялась Лина. Ну какой нормальный человек может поверить в то, что муж вызовет полицию за разбитую фотографию и лопнутый шарик!

Он хочет ее разыграть, трус несчастный, — думала Лина и, примеряя в руках привычную каталку для теста, заходилась в сардоническом хохоте над его бессилием.

Но недолго она так торжествовала. В дверь сердито постучали и, не получив вразумительного ответа по–английски, легко взломали эту условную перегородку. Двое полицейских деловито и решительно облачили подозреваемую в наручники.

— Нет, а что такое? Вот а ю дуин?! — продолжала недоумевать плененная, бессовестно путая при этом языки и обдавая стражей порядка пивным духом.

— Вы арестованы. Поступила жалоба на семейный абьюз (насилие). Сколько алкоголя и наркотиков вы приняли?

Вмиг протрезвевшая Лина испуганно бормотала:

— Ноу драгс, ноу драгс…. ту бир, ту бир… (никаких наркотиков… пару баночек пива…)

— Где пострадавший?! — взволнованно вскричали полицейские, видимо, ожидая обнаружить его изувеченный труп.

Пострадавший вылез на зов и подробно прояснил ситуацию.

Что он там наворотил им по телефону и добавил здесь — для Лины осталось не очень ясным. Но в результате со стороны властей поступил жесткий вердикт: «Пройдемте с нами»!