Американский наворот

На пакете действительно было что-то вроде логотипа магазина. Потом она полезла в витрину и достала блюдце, то самое, с Комбатом.

– Это вам бонус за покупку, – объявила она.

– Впредь если попадется какой-нибудь интересный магазин, то давайте на обратном пути зайдем, – предложил Завирдяев попутчикам, когда группа уже шагала по улице. Все согласились.       Народу на улице тем временем пребывало. Вдруг послышался стремительно нарастающий гул – прямо над проспектом неслась пара истребителей-штурмовиков, за которыми тянулись по три дымовых следа – черный, желтый и белый.

Насколько знал Завирдяев, в качестве штурмовиков эти старинные Су-35 стали использовать уже намного позже, чем они были разработаны и приняты на вооружение как истребители – спустя полвека, если не больше.

Не будь бесполетной зоны, правобережные могли бы прогнать над городом хоть с десяток единиц своей авиатехники, пусть и более скромной. Эти же принадлежали ВС РФР, армии большой России, а опосредованно и силам Блока. Каким-то образом Комбату удалось договорится с местным гарнизоном отправить машины в облет по измененному маршруту, да еще и с подвешенными дымогенераторами.

Говорили, что пролет будет в разгар празднования или под занавес. Впрочем, они могли пронестись здесь не один раз. Заодно правобережные могли уесть КАНАРовцев, которые несомненно заметят это авиашоу непосредственно, а потом еще увидят разбор и впечатления по ТВ каналам RBSF, то есть СФС, которые они конечно же нет-нет да смотрели.

Ландскрихт куда-то пропала, потом появилась со стаканом кофе. Остальные дисциплинировано держались группой. Как и Завирдяев Ландскрихт находилась в South Siberia SuperFederant с самого сто пятнадцатого года, так что чувствовала себя вполне расковано.

Наконец показалась площадь. На площади была трибуна, установленная вдоль проспекта. За трибуной стоял здоровенный автобус американского типа с выступающим капотом и характерными очертаниями кабины. Еще один такой же, на борту которого был логотип местной телекомпании был припаркован в глубине парка.

Все то же самое было и в прошлые праздники. В телевизионном автобусе помимо съемочных групп перевозили артистов. Другой, стоявший у трибуны, был передвижным штабом организаторов.

Оставив своих сопровождающих, Завирдяев направился к открытой передней двери автобуса-штаба и нырнул в полумрак салона, окна которого были по большей части занавешены.

Внутри было накурено, причем в дополнение к заурядному табаку отчетливо примешивался другой запах. Светили несколько экранов ноутбуков. Поодаль виднелся прилаженный к стенке салона стол, заставленный не то едой, не то закуской к стоявшей тут же выпивке. С десяток человек, находившихся в салоне, сидели кто на диване, кто перед мониторами, кто-то вообще терялся где-то в хвосте, в дымной пелене.

– Здравствуйте, я Андрей Завирдяев, представитель от комиссии СБСЕ. Мне к кому? – громко произнес Завирдяев.

– Все правильно, к нам, – раздался из полумрака оживленный голос. – Хорошо что вы так заблаговременно.

Из хвоста навстречу Завирдяеву двигался знакомый ему ранее по прежним ивентам толстый полностью лысый мужик, как и Завирдяев одетый в официозное гражданское, но с претензией на шик и оригинальность – на нем был бордовый пиджак, алый галстук и сдвинутая на затылок черная шляпа.

– С вами еще несколько человек? – спросил этот импресарио, тряся руку Завирдяеву.

– Да, еще трое.

– Пусть проходят, где они?

– Они не против парк посмотреть. Атмосфера праздника, все такое.

– Да не вопрос. Сбор без пяти час. Подождите-ка, – Бордовый Пиджак резко развернулся и двинулся к металлическому шкафчику, закрепленному неподалеку от стола, после чего вернулся, держа в руке кучу карточек-бейджей на ленточках. Бейджей этих было явно больше чем надо.

Бросив Завирдяеву отчего-то на английском "Common let's go", пронесшийся мимо Бордовый, очевидно раньше времени переключившийся с русского на английский, протиснул свою задницу в выход и очутился перед стоявшими около автобуса СБСЕшниками, которым после энергичных приветствий начал рассовывать свои карточки.

Англичанин начал про свой пакет, который напоказ протягивал вперед – на время торжественного стояния на трибуне покупку следовало куда-то пристроить.

– Я по своему недостаточному… по своему легкомыслию подумал, что вы привезли подарок, – нарочито дружелюбно посмеиваясь говорил Бордовый, оглядывая каждого по очереди. – Оставляйте вашего Жириновского в автобусе. Если забудете, мы вам его потом доставим. А если потеряем, – сейчас он обращался к Ландскрихт. – Мы вам еще точно такого же найдем, – и он заржал пуще прежнего.

– У вас их много? – засмеялась в ответ та.

– Мадам, у нас всего много.

Завирдяев достал сигарету и вставил ее в рот, однако закуривать не спешил. Бордовый между тем успокоился быстрее, чем предполагал Завирдяев и объявил: