Американский наворот

– Да ты заебал! – ответил Белобрысый. – Он все вычисляет, кто победит, – Белобрысый глянул на Драговича и кивнул в сторону Мелкого.

– Пошли уже, – произнес Детина.

– Куда вы собрались? – спросил Драгович.

– Ты тоже с нами пойдешь, – с хитрецой в голосе ответил Белобрысый.

– Чего это?

– А вот, – ответил Мелкий, и полез куда-то в кучу неряшливо сваленных вещей, лежавшую рядом с ним.

– Тыы-дыщ! – мелкий изобразил звук не то выстрела, не то разрыва, и со стуком поставил на ящик бутыль в три четверти литра водки.

– Блядь, убери, а то будет всем нам "тыы-дыщ", – заворчал Белобрысый.

– Да кто сейчас увидит, разве что зайдет кто резко.

– Вот ты сам на свой вопрос и ответил, – сказал Здоровяк.

– Если уж так, то скажем что нашли, – невозмутимо ответил нашедшийся Мелкий. – Только что привезенные рабочие спрятали в кустах, а мы шли и нашли.

– Дай ему аптечку лучше, – обратился к Мелкому Белобрысый.

Мелкий тут же достал из того же тряпья известную оранжевую коробочку и протянул ее Драговичу.

– Мне этого дерьма не надо, – решительно возразил Драгович.

– Да нормально. Ты-то болеешь, тебе можно. Даже нужно. А то воспаление легких будет – это вообще пиздец. – сказал Белобрысый.

Драгович повертел в руках протянутую ему пластиковую аптечку, когда-то так желанную для вымерших наркоманов, так сказать, наркоманов предыдущего поколения.

– В стеклянной пробирке таблетки – от них будешь как трактор тянуть. Еще есть снотворное, – это наоборот, – начал Белобрысый. – Мне знакомый врач, ну он почти врач, рассказал, что нужно вначале энергетическую выпить, а потом часа через три снотворное. Проспишь сутки и будешь здоров.

– Нахуй оно надо! – ответил Драгович, держа перед собой аптечку. – Я лучше вон… – он кивнул в сторону тряпья, куда Мелкий спрятал бутылку. – Горло прогрею и все дела.

– Если все же будет хуже, то пей таблетки, – ответил Белобрысый. – С воспалением здесь, в поле не шутят.

– Только снотворное надо чуть попозже, не сразу с ней, – Здоровяк также кивнул в сторону "ее", то есть припрятанной бутылки. – Подождешь, чтобы алкоголь в организме усвоился, и тогда уже…

– Так я спать скоро. Вы-то днем, а я в ночь, и утро на ногах.

– Ну завтра тогда таблетки съешь, – ответил Белобрысый. – Это без разницы, что утром, что вечером. Также заснешь, как в конце дня. У тебя уже глаза красные, Температура наверно, так что лечись.

Послышалось отдаленное стрекотание вертолетных лопастей, которое стало быстро нарастать.

– Что-то новое, – Произнес Драгович, тем временем раздумывая, выглядывать ли на улицу или нет.

– Да, вертолетов тут не было, – ответил Мелкий, уже соскочивший с ящиков и направлявшийся к двери. Вообще удивительное дело – вертолет это такая штука, которая отчего-то заставляет всех, ну не считая баб, бросать все и пялится на угрожающе ревущую хренотень. Особенно, если по каким-то делам эта хрень зависает на месте.

Драгович хорошо запомнил, как несколько месяцев назад с десяток человек побросали свои дела и четверть часа смотрели на тяжелый вертолет сил Блока, участвовавший в какой-то местной импровизированной тренировке десанта. И такое внимание в войну-то, когда везде и постоянно что-то летает, а то и взрывается.

Хотя сейчас для любопытства была и другая причина, точнее не для любопытства а для опаски: вполне себе могло оказаться, что это был передовой ударный кулак внутренних войск, а тогда… Но если еще подумать, то сразу сделаешь вывод, что вертолеты вторжения давно бы уже засекли – система предупреждения ПВО КАНАР все эти годы активно функционировала, и "поддерживала форму" так что сейчас была не та история со всеми этими внезапными нападениями и началами войн.

– Это Ка-56, это наш, – объявил Мелкий.

– По звуку похоже, – согласился Здоровяк. – На бесполетную зону, значит, теперь насрать.

– Он вполне себе под уровнем радаров здесь проскочит, – возразил Белобрысый. – Если АВАКС далеко.

– Ну вообще да, – согласился Здоровяк. – Ладно, чего ждать, пошли уже, – продолжил он.

Все, включая и Драговича, ожили. Мелкий взял рюкзак, в котором лежала бутыль, может и не одна, и компания двинулась к выходу.

На улице подул слабый, но довольно мерзкий холодный ветерок. Драгович высморкался в кусок разодранной простыни, который он теперь таскал в кармане штанов – это был тот дрянной случай, когда не только горло болело, но и в носу было чувство, как будто неудачно нырнул и набрал воды.

– Против вторжения это нормальная сила, начал Мелкий, – Я про Ка-56.

– У нас их всего три штуки, – возразил Белобрысый.

– Все равно это мощно. Вот предположим, пусть каждый за вылет уничтожит пять бронемашин. Хоть бронемашин, хоть грузовиков…

– Математик, блядь, – проворчал Белобрысый. – А у Лебедева ничего из авиации наверно нет. Куда ему! Ну расскажи лучше, кто победит? Харлингтон или Оппенгеймер?

– Сейчас еще достоверно трудно сказать, – ответил Мелкий. – Я склоняюсь к мнению, что Харлингтон.

–Через две недели точно вам скажу, Да? – Съязвил Здоровяк