Американский претендент

Так рассуждала девушка в тоске и слезах. Потом она вздумала оспаривать свое первое предположение, однако ее слабые усилия не привели ни к чему. В таких догадках и недоумениях прошла целая ночь. На рассвете Салли наконец заснула или, точнее говоря, бессознательно погрузилась в какой-то пламень, потому что тревожный лихорадочный сон походит на пожар. Не освежая мозга, он иссушает его и, вместо того чтобы восстановить телесные силы, приносит одно изнеможение.

ГЛАВА XXIII

Трэси написал отцу, прежде чем лечь спать. Он рассчитывал, что это письмо будет принято лучше его телеграммы, так как в нем содержались вести, приятные для отца. Молодой виконт сообщал, что он попробовал стать на равную ноги с низшими классами и работать ради насущного хлеба, что он выдержал борьбу и не стыдится своей попытки, так как ему удалось доказать на деле свою способность содержать себя личным трудом. Тем не менее, в общем, он пришел к заключению, что не может переделать свет своими единичными усилиями, а потому на будущее время намерен сложить оружие, сознавая, что он сделал достаточно. Теперь же ему хотелось бы вернуться домой, чтобы занять прежнее положение и удовольствоваться им, предоставив дальнейшие эксперименты новым миссионерам, другим молодым людям, которым нужен отрезвляющий житейский опыт – единственная логика, способная вылечить больное воображение и восстановить здравые понятия.

Затем Трэси осторожно подошел к вопросу о своей женитьбе на дочери американского претендента. Он хвалил молодую девушку, но не особенно распространялся насчет ее совершенств, преимущественно налегая на то обстоятельство, что предполагаемый брак послужит прекрасным поводом примирить Йорк с Ланкастером, заставить цвести враждующие розы на одном стебле и раз и навсегда положить конец вопиющей несправедливости, которая и без того существовала слишком долго.

Из его письма можно было понять, что он махнул рукой на прошлое и хочет вернуться к прежней жизни, считая, что так будет гораздо умнее, чем преследовать идею самоотречения, заставившую его покинуть отечество. Тем не менее он не говорил об этом ясно. И чем более перечитывал Трэси свое послание, тем убедительнее казалось оно ему.

Получив весточку от сына, старый граф остался доволен началом послания; он даже улыбнулся с ироническим самодовольством, но, читая конец, сердито фыркнул раза два, что можно было истолковать различным образом. В данном случае он не стал тратить чернил ни на телеграммы, ни на письма, а прямо сел на пароход, чтобы отправиться в Америку и посмотреть своими глазами, что там затевается. С самого отъезда Берклея он сердился на него, не обнаруживая ничем своей тоски по отсутствующему сыну; он твердо надеялся, что тот излечится от своей химерической мечты, и не хотел ускорять этого благодетельного процесса, которому следовало пройти все необходимые стадии; всякие письма и телеграммы из дому могли только испортить дело. Его расчет оказался верным, и в результате он одержал полную победу. К несчастью, она омрачалась только намерением Берклея вступить в нелепый брак. Да, присутствие отца в Америке было теперь необходимо.

В первые десять дней после отсылки письма Трэси некогда было задумываться. Он попеременно то витал в облаках, то спускался в глубь земли, насколько позволял закон тяготения. Юноша был или ужасно счастлив, или ужасно несчастлив, судя по расположению духа мисс Салли. Он ни за что не мог предугадать заранее, когда оно изменится, а в критические моменты не знал, почему оно изменяется. Порою она любила его пылкой, тропической, палящей любовью, не находя достаточно сильных слов для ее выражения, а потом вдруг ни с того, ни с сего барометр опускался, и жертва непостоянства попадала в пояс вечных льдов, чувствуя себя одинокой и всеми покинутой, как Северный полюс. Иногда бедняге приходило в голову, что лучше умереть, чем подвергаться таким внезапным и разрушительным переменам климата.