Американский синдром

Среди собравшихся на площади бывших «зеленых беретов» выделялся Чарли Бекуит, чья слава во Вьетнаме едва не затмила даже известность Хью Донлона, даром что последний удостоился Почетной медали конгресса. Славился Чарли своими кровавыми делами в тылу Вьетконга, жестокостью и удачливостью. В Фейетвилл он пожаловал не в штатском, как его соратники, а в полковничьей форме с умопомрачительным «фруктовым салатом» на груди. Он почти совсем не изменился: строен, подтянут, только всегдашний его ежик словно посыпан солью с перцем да залысины стали заметнее. Гранту в глаза сразу бросился его черный берет с шевроном над левым глазом. Черный берет ему, отставному зеленоберетчику, ничего не говорил: наверно, какое-нибудь новое формирование специальных войск…

Прикатил Бекуит на «шевроле» оливкового цвета с армейским номером — не иначе как из Форт-Брагга. По тому, как форт-брагговские офицеры-черноберетчики, также приехавшие на заседание суда, лихо салютовали ему, было видно, что он их командир. Среди прежних зеленоберетчиков у него оказалось, разумеется, множество друзей, и все они заспешили засвидетельствовать ему свое почтение, и Грант замечал по выражению их лиц, что многие завидуют Чарли, оставленному на службе. Полковничье жалованье — и никакого тебе риска в эти мирные времена, а впереди жирная пенсия.

Никто, конечно, не мог предполагать в тот августовский день в Фейетвилле, что имя полковника Чарльза Бекуита еще до конца года прогремит, не только в Америке, но и во всех странах мира, что на всех языках напечатают его в газетах и произнесут в передачах по телевидению и радио…

Но даже бывший командующий «зелеными беретами» во Вьетнаме полковник Роэлт поблек и померк в том ослепительном блеске, которым сиял Роджер Хью Донлон, единственный зеленоберетчик, награжденный высшей наградой Соединенных Штатов: Почетной медалью конгресса. На него взирали все с большим почтением, чем на президента страны, ничем не отличившегося в войне на флоте, или на пятизвездного генерала Дэвида Джоунса, председателя Объединенного комитета начальников штабов, хозяина Пентагона, главы всей американской военщины. В лучах заветной медали купались, сгорая от зависти, как от вьетнамского солнца на пляже в Ня-Чанге, коллеги Донлона по спецвойскам.

Все они не раз читали об этой высшей американской награде, слушали лекции и беседы о ней. Сам президент Линкольн подписал билль конгресса об учреждении ее 12 июля 1862 года, и первая медаль была вручена 15 марта 1863 года солдату-разведчику, первому, можно сказать, представителю спецвойск армии США, выполнившему задание в тылу врага — за фронтом «южан». Эту награду можно было получить военнослужащему от имени конгресса США только один раз в жизни и не позже чем через год после совершения подвига. Причем подвиг обязательно должен был быть сопряжен с мужеством, бесстрашием и риском для жизни, выходящими за рамки воинского долга. За всю вторую мировую войну из 16 112 566 мобилизованных в вооруженные силы США этой медалью были награждены всего 431 человек. Грант помнил, как газеты писали о бортрадисте Эрвине, который получил ее за то, что выбросил в люк из самолета вдруг вспыхнувшую зажигательную бомбу. Он лишился рук, но спас весь экипаж и самолет.

Но какие льготы получил герой вместе с медалью?

Два доллара дополнительно к жалованью, пока он в армии, а потом, по достижении шестидесяти пяти лет, если доживет до таких лет, станет получать он по 120 долларов в год! Писатель Ричард Кондон высчитал лет двадцать тому назад, что этого не только хватит герою на пачку сигарет в день, но у него еще останется целых «11,85 доллара на квартплату, питание, лечение, развлечения, одежду и на филантропическую деятельность».

И все же — так сильны в нас предрассудки, приобретенные в младые годы, — Грант с невольным почтением взирал на скромную с виду медаль, которую Донлон, по слухам, не снимал ни днем, ни ночью. За корейскую войну из шести миллионов ее участников медаль получили лишь 131 человек, а грязная война во Вьетнаме принесла 231 медаль. И он, Джон Грант, спешил во Вьетнам с тайной надеждой удостоиться этой медали. Теперь-то он понимал, что давать ее надо было тем, кто отличился в борьбе против неправой, преступной войны. Однако вряд ли подобные мысли когда-либо закрадывались в победную головушку кавалера Почетной медали конгресса Роджера Хью Донлона.