Американский снайпер

Они изложили свою позицию. Наши парни изложили свою. Если вы внимательно читали эту главу, то, наверное, понимаете, что бойцы спецназа могут быть чрезвычайно убедительны. В конце концов кувейтские полицейские изменили свою точку зрения и решили нас отпустить.

Меня арестовали в Стимбот Спрингс, Колорадо. Мне кажется, что на сей раз обстоятельства говорят в мою пользу. Я сидел в баре, когда мимо меня прошла официантка с полным подносом пива. Парень за соседним столиком толкнул свое кресло и врезался в нее (он ее не видел); немного пенного напитка пролилось на его одежду. Молодой человек вскочил и ударил официантку.

Я вступился за нее единственным известным мне способом.

Меня арестовали.

Эти перцы круты, если дерутся с женщинами.

Как и в других случаях, обвинения против меня были сняты.

Шериф Рамади

Наступление в Рамади может рассматриваться как важнейший этап и поворотный пункт всей войны, одно из ключевых событий, позволивших Ираку выйти из состояния хаоса. По этой причине участникам операции в Рамади досталось довольно много общественного внимания, в том числе и бойцам нашего отряда. Как я уже говорил, SEAL стараются избегать публичности, она нам ни к чему. Мы — молчаливые профессионалы, каждый из нас; чем меньше мы говорим, тем легче нам делать свою работу. Увы, мир, в котором мы живем, устроен иначе. В противном случае мне не понадобилось бы писать эту книгу.

Позвольте мне сказать под запись: я считаю, что основная тяжесть в Рамади и в Ираке в целом легла на плечи солдат и морских пехотинцев, вместе с которыми нам довелось сражаться. Именно так, а не иначе. Да, мы честно выполнили свою часть работы и пролили свою кровь. Но, как мы постоянно говорили офицерам и военнослужащим армии и морской пехоты, мы не лучше, чем они, если речь идет о храбрости и боевой ценности.

В современном мире, однако, людей интересует SEAL. После нашего возвращения в Штаты командование собрало нас для того, чтобы мы могли рассказать о своем боевом опыте, полученном в Ираке, известному писателю и бывшему «морскому котику». Его имя — Дик Коуч.

Самое забавное заключалось в том, что писатель не стал нас слушать. Он предпочел говорить. Мистер Коуч прочел нам лекцию о том, как плохо нами руководили.

Я с большим уважением отношусь к заслугам мистера Коуча во время войны во Вьетнаме, когда он был бойцом спецподразделений ВМС (Navy Underwater Demolition и SEAL). Я горжусь им и уважаю его за это. Но некоторые вещи, сказанные им в тот день, я принять не могу.

Он вышел в центр аудитории и начал говорить нам о том, что мы все делали неправильно. Он говорил, что нужно было завоевывать сердца иракцев, а не убивать их.

«SEAL должны быть больше похожи на спецподразделения», — заявил он, имея в виду (как я понял), что «зеленые береты» традиционно большое внимание уделяют подготовке частей, сформированных из местного населения. Когда я в последний раз с ними общался, они считали нормальным стрелять в тех, кто стреляет в тебя. Но, может быть, это не имеет отношения к делу.

Я сидел там, постепенно зверея. То же самое происходило и с остальными, хотя мы все держали рот на замке. Наконец, Коуч предложил нам высказываться. Моя рука взметнулась вверх.

Я сделал несколько пренебрежительных замечаний по поводу того, что мы могли бы сделать с Ираком, а потом сказал серьезно: «Они сели за стол переговоров лишь тогда, когда мы убили достаточно много дикарей. Только это их и сподвигло».

Возможно, я использовал другие яркие выражения, когда описывал происходящее там. Мы обменялись еще несколькими острыми репликами, прежде чем мой командир знаком приказал мне покинуть помещение. Я с радостью повиновался. Мои начальники были в ярости. Но ничего мне не сделали, поскольку в глубине души сознавали, что я прав.

Мистер Коуч попросил организовать беседу со мной. Я отказался. Командир настойчиво попросил меня ответить на его вопросы. В конце концов я согласился. Интервью так интервью.

Честно говоря, я слышал, что его книга совсем не так плоха, как была та лекция. Так что, может быть, некоторые из моих сослуживцев смогли повлиять на мистера Коуча.

Знаете, как мы одержали победу в Рамади?

Мы пришли и убили всех плохих парней, которых там нашли. Когда операция только начиналась, порядочные (или потенциально порядочные) иракцы не боялись американцев; они боялись террористов. США говорили: «Мы сделаем лучше для вас», а террористы говорили: «Мы вам головы отрежем». Ну и кого бы вы стали слушать? Кого бояться? Когда мы вошли в Рамади, мы сказали террористам: «Мы ваши головы отрежем. Мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы уничтожить вас». Это услышали не только террористы, это услышали все.

Мы показали себя той силой, с которой необходимо считаться.

Вот так, а не иначе, и произошло так называемое «Великое пробуждение». Оно началось не с того, что мы целовались с иракцами, а с того, что мы надрали им задницу. Вожди племен увидели, что мы — крутые парни, и сделали для себя вывод, что с нами лучше действовать заодно, а террористов укрывать совсем не стоит.