Американское сало

– Придется подписать с Ищенко что-то вроде конкордата об общей позиции, – ответил Клюквин, – «универсал народного единства». Только тогда Ищенко согласится на то, чтобы ты снова стал премьером.

– Ну! – дернул плечом Янушевич. – Что за ерунда?

– Придется отказаться от некоторых программных тезисов и позиций.

– Например? – сухо спросил Янушевич.

– Русский язык, ну и еще кое-что, – ответил Клюквин.

– Что «кое-что»?

– НАТО.

– Что «НАТО»?

– Ты должен будешь подписать пункты, согласно которым не возражаешь, чтобы Украина вступала в НАТО.

– Так меня мои избиратели на штыки поднимут!

– Вот и надо решать, что главнее – премьерское кресло или избиратели.

* * *

Американське сало «Лярд» зроблене спецiально для Украпни.[68]

Украина совместно с Молдавией по просьбе НАТО начали экономическую блокаду Приднестровья, сообщает «Новый регион».

– Чего-то вы сегодня в плохом настроении, шеф? – спросил водитель Николая Козака, когда тот вышел из штаба, где буйно отмечалась победа Янушевича. – Не рады, что ли, победе?

– Да шеф на меня смотрит как на идиота. Я же ему пел, что американцы ведут нас к поражению, а тут… победа.

– Да какая там победа? Даже мне понятно, что первое место – липовое, отрыв от «оранжевых» маленький! Янушевич должен был больше пятидесяти процентов взять после того, как «оранжевые» целый год друг другу на головы гадили, а он всего лишь тридцать процентов с чем-то взял… Это в сравнении с президентским результатом на пятнадцать процентов меньше. Явное поражение!

– Виктор Федорович этого не понимает. Ему объясняли, что без административного ресурса он больше двадцати пяти процентов не возьмет. Дескать, пятьдесят процентов – это было, когда он имел ресурс премьер-министра и помощь президента Кушмы. А в оппозиции и тридцать процентов, типа, хорошо. Он и рад!

– А американцы все равно каааазлы!

Шофер, что возил Николая, оказывается, раньше учился в ЛГУ в Питере на матмехе и даже бывал в Америке.

– Ну, так и расскажи, что это за Америка, – попросил Козак.

– Представляете, к нам на втором курсе в общагу трех американок заселили, сказали, что временно. Они вообще-то из капстран всех аспиранток и стажировщиц строго в «семерку» всегда селили, спецобщагу для иностранцев, изолированно от наших, но «семерка» погорела, там какой-то смутный пожар на Новый год произошел, ну, и на время ремонта этих американочек да англичаночек всех по разным обычным общагам распихали.

Николай рассеянно слушал, машинально глядя на дорогу. Он даже при езде с водителем никак не мог отвыкнуть, чтобы мысленно не рулить. А это напрягало.

– Ну, в общем, трахнул я по пьяному делу эту американочку, Линда Робсон ее звали, и потом поехало – стал ее жарить-харить, покуда меня с универа не выгнали. Ну, а страшная она была – страшнее атомной войны и моей жизни на стипендию!

– А зачем трахал тогда? – поинтересовался Николай.

– А из интереса, чтоб в Америку пригласила, Америку посмотреть – кому неохота!

– Ну и что? Прислала вызов-то? – спросил Николай.

– Прислала, – вздохнув, ответил шофер, – я из последних сил денег накопил, видик с теликом продал, компьютер, еще тогда первые двести восемьдесят шестые процессоры были – тоже продал, ну и на последнее билет до Нью-Йорка купил.

– Ну и?

– Ну и приехал, а она меня даже на порог не пустила.

– Мораль?

– Суки они все, – цыкнув зубом, подытожил шофер, – я ее в Питере на последние бабки везде по кабакам водил, потом трахал ее, сжав зубы и зажмурившись, чтобы на такую страхолюдину не смотреть да не сблевануть, я из универа из-за нее вылетел, потому как на сессию не ходил, а подрабатывал в автомастерской, чтобы на кабаки деньги были, чтоб ее, суку, прилично поить. А она меня даже в дом не пустила, сказала родителям, что не знает такого, и при мне с заднего крыльца в машину села и на х… а ее родичи мне сказали, мол, она вообще в Сан-Диего на месяц к друзьям умотала. Представляете, у меня десятка долларов в кармане и ни обратного билета, ничего! А я ее страхолюдину в Питере два месяца харил!

– Это точно, суки они гомозеготные, – согласился Николай.

– Пришлось мне в Америке работать, деньги копить, чтобы уехать, я такое тебе про Америку могу рассказать.

– Валяй, пока едем.