Американское сало (СИ)

Андрей Лебедев и Олег Матвейчев АМЕРИКАНСКОЕ САЛО Роман (политическая утопия)

Часть 1

1

Літайте літаками «Укравіаліній» це комфорт, це порядок, це зручності для пасажирів. Тільки літаки «Укравиалиний» залог вашого відпочинку і бізнесу.

Ровный гул четырех турбин старичка Ана — двенадцатого, смешанный с тонким шипением кондиционера, образовывал в кабине такой звуковой коктейль, от которого смаривало и убаюкивало, как от доброго транквилизатора. Это только глупые пассажиры Укр-авиа, которые летать боятся, те в полете от страха накачиваются купленным в такс-фри коньяком, да мечтают забыться, а вот офицеры военной транспортной авиации, что налетали по десять тысяч часов, те наоборот, со сном борются, как умеют. И хорошо, когда в экипаже есть такие острословы-смехачи, как вот борт-инженер майор Коломиец, от его анекдотов да прибауток, хоть святых их пилотской кабины выноси, и как только самописцы в черном ящике, что беспристрастно фиксируют все внутренние переговоры, как они только выдерживают весь этот сальный мат и все эти непристойности, от которых любые иные неподготовленные ушки, особенно девичьи, уже давно бы завяли и свернулись трубочками.

— Алупка, я «полста шестой», Алупка, ответь «полста шестому», — с дежурной ленцой басил в гарнитуру командир.

Шел уже пятый час полета. Все устали, всем хотелось в душ, всем хотелось горилки с яичницей, всем хотелось в объятия к женам или любовницам — кто как устроился, по личным обстоятельствам… До этого двое суток сидели в Кандагаре, ожидали «груз 200». Не очень то веселое занятие, да и с бытом там, на старой еще советской авиабазе, просто труба. Ни душа, ни жратвы нормальной. А из развлечений — телевизор две программы на языке пушту и фарси, да засаленная колода карт с туром в бесконечного «козла».

— Я Алупка девять, я Алупка девять, слышу тебя, «полста шестой», — ответил командиру знакомый дискант диспетчера, — переходите на связь с вышкой «Полтава сорок семь», седьмой канал, переходите на связь с вышкой «Полтава сорок семь», седьмой канал.

— Добро, Алупка, перехожу на связь с «Полтава сорок семь», седьмой канал, — ответил командир и кивком головы дал знак Коломийцу, чтобы тот продолжал травить.

— Ну, в общем, приезжает одна скептическая киевляночка до Парижу, — оживился Коломиец, — приезжает, поселилась она в гостинице и думает, а не попробовать ли ей настоящего французского мужчину…

— С вот таким вот пропеллером! — показав на длину выставленного предплечья, каким гениталием должен был обладать французский мужчина, прервал рассказ правач[1] Гена Василюк.

— Не перебивай, — одернул Гену командир.

— Ну, короче, звонит дамочка по телефону в рисепшн и заказывает обслуживание в номерах…

— Гы-гы-гы… — еще не дослушав, начал потихонечку ржать прапорщик Дзюба.

— Ну, эта, входит к ней в номер такой французик, — поощренный смехом товарищей, продолжил Коломиец, — с усиками такой, весь из себя сексуальный такой, ну и говорит он дамочке нашей, мол буду теперь для начала целовать вас в пупок.

— Гы-гы-гы, — уже сильнее заржал в гарнитуру Дзюба.

— Дзюба, я тебе связь сейчас отключу, — цыкнул командир по внутренней и снова кивнул Коломийцу, мол, давай, трави, родной.

— А наша дамочка киевская, она такая штучка вся из себя, ничем ее не удивишь, она так скептически этому французику отвечает, мол, в пупок меня целовать может и мой муж в Киеве, да причем не за евро-бабки, а вполне бесплатно или в крайнем случае, за гривны.

— Гы-гы-гы, — в наушниках у всех снова послышалось нервное ржание прапорщика Дзюбы.

— Стрелок, наблюдайте за задней полусферой, — шикнул командир, — и соблюдайте молчание, не засоряйте эфир. Ну, — уже обращаясь к Коломийцу, — качнул головою подполковник, — трави дальше, жги, Володя.

— Ну, значит, французик этот улыбнулся в свои сексуальные усики и дамочке нашей отвечает, де, оно конечно может быть, что муж ваш в Киеве и может целовать вас в пупок и даже забесплатно, но только разница будет в том, что он будет целовать вас в пупок снаружи, а я то собираюсь делать это изнутри…

Теперь весь экипаж дружно зашелся смехом.

— Ну, мля, ну, Володя, ты, блин, даешь!

— В пупок! Гы-гы-гы! Изнутри! Гы-гы-гы…

— Подходим к точке, — приподняв палец, как только общее веселье слегка стихло, напомнил командиру штурман Вася Бойченко.

— «Полтава», я полста шесть, как слышишь меня?

— Полста шестой, я «Полтава сорок семь», слышу вас хорошо, — ответил КДП.

— Полтава сорок семь, я полста шестой, подтвердите «1001», подтвердите «1001», — рокотал в микрофон гарнитуры командир.

Подтверждение кодом «1001» означало, что вышка видит их на своем локаторе

— Полста шестой, я «Полтава сорок семь», «1001» подтверждаю. Курс в расчетную 160 градусов, по давлению аэродрома 763, занимайте 2700.

— «Полтава сорок семь», я полста шестой, вас понял, в расчетную с курсом 160, занимаю 2700 по давлению 763.