Америкэен-Сити

— Ну ты наглец! — мистер Макклайн от души расхохотался. — Видал я проныр на своём веку, но такого!.. Молодец. — Он вытер выступившие из глаз слёзы и кивнул. — Хорошо, ты получишь своих коров. Завтра же мои ребята пригонят стадо. Скажу, что б отобрали самых крепких.

То, что я наглец, я и без него знал. Но вряд ли я осмелился так разговаривать с ним, если бы Ленни заранее не предупредила меня, что я ему понравился.

— Спасибо, сэр.

За время разговора миссис Макклайн не произнесла ни слова и это хорошо, потому что, судя по её лицу, ей я нисколько не понравился.

Я поблагодарил хозяев за гостеприимство, попросил мистера Макклайна оформить купчую на коров с его клеймом и вышел на улицу. Сюзанка покосилась на меня недобрым взглядом (в отличие от меня её никто пирожками не угощал) но я ласково потрепал её по холке и она вроде бы сменила гнев на милость.

— Мистер Челентано! — услышал я голос Ленни. — Хочу вас заранее уведомить, что я тоже приму участие в родео! И я не собираюсь никому уступать!

Что ж, я слышал, что в Солт-Лейк-Сити женщина смогла победить в родео, причём с большим отрывом, так что у Ленни есть все шансы обскакать меня на повороте. И если она победит, то я буду только рад.

— Желаю успеха, — вполне искренне сказал я. — Только не очень-то усердствуйте, иначе мне действительно придётся жениться на вас.

Она раздула ноздри как норовистая кобыла, но, думаю, мои слова её ничуть не обидели.

— Мой отец прав — вы наглец! Для меня дело чести победить вас!

— В таком случае предлагаю перейти на «ты». К чему эта официозность, если мы собираемся пожениться?

Она начала какую-то длинную тираду о том, почему мы не можем быть вместе, но я не стал слушать её. Я вскочил в седло и отправился в обратный путь. Ленни — девушка очень красивая, я бы сказал — мечта всей моей жизни. Едва увидев её тогда в ресторане, я сразу понял, что пропал навсегда и не будет мне успокоения до конца дней моих. Я так же понял, что в нынешнем моём положении мне ничего не светит. Но, чёрт побери, а вдруг?!

Глава 3

Подъезжая к ранчо, я всё ещё думал о ней. Черноволосая красавица с голубыми глазами и с таким завораживающе-проникновенным именем — Ленни — никак не выходила из моей головы. Её лицо стояло у меня перед глазами призрачным видением, и как я не гнал его прочь, оно отказывалось исчезать. Это плохо, потому что когда думаешь не о том, о чём надо — жди беды. Вот я и дождался…

Когда я очнулся, то почувствовал, как влажные губы Сюзанны осторожно касаются моего лица. Я открыл глаза, и Сюзанка радостно всхрапнула. Всё же она любит меня, несмотря на свой змеиный характер. Я попробовал пошевелиться: руки и ноги действовали, но в голове стучали барабаны, большие и очень громкие. Настолько громкие, что заглушали стрёкот кузнечиков.

В меня стреляли, это я понял сразу. Ощупав голову, я обнаружил на темени длинную борозду, уже запёкшуюся под воздействием солнца. Значит, я пролежал часа два или три. Стрелок наверняка решил, что убил меня и ушёл. А что ему ещё делать, если я лежу и не шевелюсь?

Я ухватился за стремя и попытался встать. Барабаны в голове сменились колоколами, яркий летний пейзаж цветущей прерии подёрнулся туманом, а в висках яростно стучала кровь. В груди начал зарождаться тяжёлый комок недовольства к самому себе: Чего тебе надо? Лежи, не двигайся! Но мне надо было встать, и не просто встать, а сесть в седло. И я встал, и сел, и поехал. До ранчо оставалось миль пять, с такого расстояния Джо вряд ли мог слышать выстрел, и на помощь ко мне он не спешил, так что приходилось рассчитывать только на собственные силы. Ближе к ночи он, конечно, забеспокоится, если такое вообще возможно с индейцем. Во всяком случае, его начнёт разбирать любопытство: куда это я подевался? И он обязательно меня найдёт, потому что ничто так не снедает душу индейца, как любопытство. Но кто знает, что за это время со мной может произойти? Эта пустынная прерия оказалось такой многолюдной, что Кони-Айленд в Нью-Йорке может с чистой совестью краснеть от зависти.

Забравшись в седло, я почувствовал себя лучше. Намного лучше. Я даже позволил себе глубоко вздохнуть и оглядеться. Откуда в меня стреляли? Дорога, которую я начал протаптывать на ранчо Макклайнов, проходила ярдах в четырёхстах от линии холмов. Расстояние большое, но для хорошего стрелка с хорошей винтовкой это не проблема. Скорее всего, стрелок следил за мной с самого утра, и когда увидел, что я отправился на ранчо к Макклайну, залёг на вершине холма, дождался моего возвращение и выстрелил. Подойти ко мне и проверить, насколько точен оказался выстрел, он побоялся. Его могли заметить, ведь, как я только что говорил, здешние прерии отличаются многолюдством. Он подождал, увидел, что я не встаю и посчитал свою работу выполненной. Но кто он, кто мог в меня стрелять? Кому понадобилась моя многострадальная душа?