Америкэн-Сити

Ред кивнул, будто соглашаясь, взял ветку, поворошил угли — искры взметнулись вверх, отодвигая границу света и тени дальше за фургон. Не следовало так делать. Эти люди и без того развели слишком большой костёр, да и место для ночлега выбрали неудачно. Странно, потому что новичками, при всём своём фермерском обличии, они не казались. Особенно Лютер. Взгляд тяжёлый, из-под бровей, на правой щеке длинный шрам, как будто от ножа. В Луисвилле дерутся на ножах? Сомневаюсь. И револьверы носит как заправский стрелок: один в кобуре, второй за поясом. Я тоже ношу один револьвер за поясом, но поворачиваю его рукоятью под правую руку; другой револьвер в кармане. Он небольшой, и его не видно, но иногда он тоже меня выручает. Говорят, Вес Хардин использует такой же приём.

— Ты немногословен.

— Немногословен, — согласился я, делая очередной глоток.

Вернулся Морти, встал сбоку от Лютера, сунув большие пальцы рук за ремень.

— Ну как? — спросил Ред. — В порядке?

— Да, он в списке.

— Вот и хорошо, — Ред повернулся ко мне. — Так как ты говоришь тебя зовут? Люк Шорт? Знакомое имя. Это не ты, случаем, застрелил Длинноволосого Джимми Картрайта?

Я насторожился. В жизни я совершил много плохих поступков и совсем не горжусь этим. На некоторых территориях можно найти плакаты с моим портретом и надписью "Wanted". Но какое дело до моих дел фермерам с Востока? Или... Нет... Чёрт! Никакие они не фермеры. Святая мать Тереза, как я мог забыть! Олсопп, ну конечно, — братья Олсопп, охотники за головами. Бэт и Док предупреждали о них. Раньше они промышляли в Миссисипи, потом перебрались в Додж-Сити, но там им быстро показали на выход из города, а потом, по слухам, они направились в Калифорнию. Но, видимо, Калифорния им тоже пришлась не по вкусу. Чёрт... Только спокойно.

Я протянул Реду кружку.

— Можно ещё кофе?

— Конечно, сынок. Пей сколько влезет.

Он издевался. Откровенно. Его губы сложились в кривую ухмылку, а глаза сверлили меня словно токарный станок. Сейчас он наверняка думал, что для него выгоднее: взять меня живым или мёртвым. За живого дадут больше, но мёртвый я не так опасен, всё же мои револьверы пока со мной. Впрочем...

— Ред, — заговорил я, прихлёбывая кофе и стараясь придать голосу больше твёрдости, — я понимаю, что ты задумал, но, поверь, это не самое удачное решение. Будет лучше, если мы разъедемся каждый в свою сторону.

— Не согласен, нет, — покачал головой Олсопп. — Власти Форт-Уорта назначили за тебя хорошую награду. Сколько там, Морти?

— Две тысячи долларов.

— Слышал? Две тысячи долларов. Это слишком большие деньги, Люк, чтобы вот так взять и отказаться от них. Так что я не согласен.

Да, мой счёт в Форт-Уорте был крупный. Я владел долей в салуне "Белый слон", а Длинноволосый Джим держал детективное агентство. Раньше мы встречались несколько раз, но наши отношения дальше банальных приветствий не заходили. Однако в тот день он пришёл в салун и потребовал с моего партнёра плату за охрану. Это был рэкет. Джим собирал дань со всех заведений города, и люди платили, потому что боялись. Револьверы и вспыльчивый характер Длинноволосого Джимми Картрайта создали ему репутацию убийцы. Вот только на меня его репутация не действовала. Завязался спор, посыпались угрозы, и Джим схватился за револьвер. И впервые ему не повезло — его револьвер зацепился курком за цепочку часов, а мой вышел легко и свободно.

Сейчас всё могло повториться, но я не хотел кого-то убивать, поэтому спросил так:

— А твои братья, Ред? Они согласны? Если начнётся стрельба, умру не только я, но и кто-то из твоих братьев. Кого из них мне взять с собой? Лютера? Морти?

— Глупости.

— Обстоятельства, Ред. Поступками человека всегда руководят обстоятельства, и если они вдруг загоняют его в угол, человек или умирает, или начинает сопротивляться. Ред, по-твоему я похож на того, кто готов умереть?

Олсопп пожал плечами.

— Я много слышал о тебе, Люк. Я слышал, что ты быстро стреляешь и что в перестрелке на короткой дистанции тебе нет равных. Но сейчас твоя рука занята тем, что держит кружку. Хочешь ещё кофе? У нас его много, целый кофейник.

Да, в правой руке я по-прежнему держал кружку с кофе, поэтому они думали, что успеют отреагировать, если я решусь взяться за оружие. Вот только от природы я левша. Один револьвер я ношу за поясом и поворачиваю его рукоятью под правую руку, но беру левой. Сейчас я тоже взял его левой. Первая пуля досталась Лютеру — он самый опасный из них, поэтому я выстрелил дважды и оба раза в голову. Морти даже не успел вытащить руки из-за ремня. Когда ты готовишься кого-то убить, руки должны быть свободны. Морти об этом забыл и уже никогда не вспомнит, потому что моя пуля продырявила грудной карман его рубашки и вышла через позвоночник. Пока Морти падал, я крутанул револьвер на пальце и сунул его назад за пояс.