Аметистовая корона

Услышав такие слова, лица крепостного и девушки, выбранной для него, мучительно напряглись. Констанция, осмыслив сказанное приставом, нахмурилась. Ей совсем не пришлось по душе такое решение. Она громко заявила:

— Получается, что нормандский крепостной является крепостным и на английской земле. Так я вас поняла?

Пристав хотел прервать ее, но Констанция продолжила:

— Тогда я предлагаю другое: пусть молодой человек остается здесь до тех пор, пока английский закон не найдет способ решить данный вопрос для крепостного по нормандским законам.

Графиня знала, что судебный пристав был человеком шерифа, платившим налог королю как должностное лицо. Зная ее щепетильность в подобных вопросах, они надеялись обставить графиню в ее собственном доме, получив выкуп за охотника, а также за его жену, которая тоже станет крепостной.

— Тогда никакой свадьбы! — заявил пристав. В зале чувствовалось напряжение, что же она скажет на этот раз?

— Наш великолепный король Генри, — начала она размеренно и четко, — является ярым сторонником закона и любит разбираться в подобных загадках… мы оставим решение этого интересного вопроса — когда нормандский крепостной перестает быть крепостным на английской земле — для него… Пусть сам король решит его. Пристав открыл было рот, но Констанция не дала ему возможности говорить.

— Король Генри всегда стремился к научным дискуссиям о буквах закона. Так пусть же наш мудрый король подискутирует на эту тему с вашим лордом шерифом.

Судебный пристав начинал сердиться — дело обернулось неожиданным образом. Он решил все же взять происходящее в свои руки.

— В таком случае девушке тогда не жить с Ральфом до этого разговора. Поскольку шериф должен решить — останется она свободной или станет крепостной после замужества.

Констанция не хотела позволить шерифу Рептону что-то решать. А пристав хорошо знал, что его лорд не хотел брать решение вопроса на свою ответственность, а тем более обсуждать его с английским королем. У него в прошлом был печальный опыт с отцом сегодняшнего короля. Генри же вырос еще более непредсказуемым, чем его отец.

— Думаю, королю доставит большое удовольствие поспорить о том, будет ли дочь кузнеца свободна или нет.

— Да, наш лорд тоже желает этого… — поспешил заявить судебный пристав.

В дальнем углу послышались чьи-то стоны.

— Но это такой незначительный вопрос, — добавил он быстро, — что шериф, сам очень занятый человек, не хочет отвлекать короля от более важных дел.

Наступила пауза, в течение которой люди шерифа что-то шептали на ухо судебному приставу.

Под этот шумок Бонастре тихонько сказал Констанции:

— Миледи, он хорошо играет… Готовьтесь, сейчас он сделает новый ход…

Пристав выступил вперед.

— Леди Констанция, — начал он, — мы посоветовались и пришли к следующим выводам. Для нашего шерифа лорда Рептона одна из главных задач — сохранение мира между ним и его дорогими и уважаемыми соседями, что он не раз доказывал прежде. Он и впредь желает поддерживать с вами самые дружеские отношения, а сейчас желает знать вашу волю относительно этого случая.

— Возможно, король действительно занят, чтобы решать загадку относительно свадьбы свободной английской женщины и нормандского крепостного, а также их детей… — неторопливо согласилась Констанция, — но для шерифа и меня это достаточно важный вопрос.

Леди Морлакс опустилась на поставленный для нее стул. Она видела, как охотник опять взглянул на дочь кузнеца, а та в свою очередь со скрытым триумфом посмотрела на отца. Бертран в это время записывал слова пристава.

— Шериф Рептон дает согласие на брак крепостного Ральфа и свободной дочери кузнеца, которая после замужества остается свободной женщиной, и также разрешает охотнику жить на территории его будущей супруги.

Констанция, выслушав его, не ощутила радости победы. Она не сделала ничего особенного, только соединила двух любящих людей. Но шериф Рептон теперь подумает несколько раз, прежде чем спорить с ней.

Следующий вопрос касался земельных наделов в деревне Констанции. Эта проблема вызывала вечные споры между деревенскими. Внимание леди Морлакс было рассеянным. Она не очень удивилась, когда увидела посыльного управляющего из замка Морлакс.

Графиня кивнула головой, разрешив посыльному подойти. Он передал ей просьбу управляющего относительно дополнительных средств. Пьер де Уэрвил просил послать эти средства в замок как можно скорее.

— Глупец, — не выдержал Бонастре. — Вы были там несколько недель назад, и все было нормально. Что же случилось, что пришлось срочно отправлять к вам гонца?! — возмутился он.

Констанция предчувствовала, что все так и будет.

Она не хотела возвращаться в Морлакс до Рожества, поскольку привыкла встречать этот милый праздник здесь. Но выбора не было. Это могло быть единственным предлогом освобождения управляющего, а он был из старого английского рода, такого же старого, как и ее. Она не могла не считаться с этим.

Графиня жестом подозвала Эверарда. Когда он подошел, она рассказала ему о посыльном и подвергла сомнению сообщение относительно нужд замка. Капитан передал ей список, привезенный посыльным.