Аметистовая корона

Она притянула его к себе и стала страстно целовать, ее язык раскрыл его губы и проник в рот. Графиня почувствовала, как напряглась его плоть. Жонглер замер и застонал, когда она коснулась его живота, затем спустилась ниже… Ее рука нащупала его члесн, жесткий и теплый. Она стала нежно ласкать Сснрена.

Констанция! — вскричал он. — Я не дотронусь до тебя! Оставь меня одного!

Она стала нежно покрывать поцелуями его подбородок, шею затем грудь. Она, как кошка, вылизывала его своим теплым и мягким языком, при этом умудрялась говорить ему нежные слова.

Ее губы скользили по его телу… Дождь стал для них ванной, и от волос Констанции пахло свежсстью. Его дыхание учащалось, становилось жестким по мере того, как ее губы спускались все ниже и ниже.

— Констанция! — выдохнул он и стал насмехаться над ее мужьями, хорошо обучившими ее приемам, от которых они получали удовольствие. Это была правда — Констанция многому научилась у них; но сейчас она делала все это с любовью, заставив его почувствовать, что и его любовь не умерла, не потерялась в жестоком, хаотичном мире. Она целовала его плоть нежно и мягко и вместе с тем не переставала ласкать его бедра, кожу под коленками, снова и снова возвращаясь к его члену, который стал негнущимся, жестким и толстым.

Она полностью взяла его в рот и своим языком стала играть с ним — сосала его, нежно покусывала, до тех пор, пока Сенрен не застонал.

Он забился под ней. Констанция поднялась с колен, скинула свое тряпье и легла на него. Почувствовав, как он вошел в нее, она стала двигаться. Внезапно Сенрен остановился и схватил ее за руки.

— Колстанция, черт тебя дери! Почему я нуждаюсь в тебе, почему хочу тебя так сильно? — прошсптал он задыхаясь.

Его руки стали с силой ласкать ее грудь, но эта боль только раззадорила графиню. Она закрыла глаза. Они с сумасшедшей страстью наслаждались друг другом. Констанция была такая же дикая, как и он. Он поднял ее на колени и взял сзади, потом положил на спину и вошел в нее сверху. Констанция растворилась в наслаждении и в порыве страсти впивалась зубами в его плечи, руки…

Наконец они выдохлись. Сенрсн со вздохом облегчения упал на нее, его большое тело ослабло. Констанция, обняв его, рыдала от огромного чувства, переполнявшего ее.

Он нежно поцеловал ее и прошептал на ухо:

— Красавица моя! Я так скучал по твоим длинным волосам…

Жонглер только улыбнулся, почувствовав, как графиня онемела от этих слов.

ГЛАВА 24

Когда они уходили, старый возчик встретил их у калитки с узлом в руках, он приготовил это для Констанции.

— Не лучший день для путешествия, — сказал он ей. — Становится холодно, а к вечеру может пойти снег. Говорят, молодая леди Морлакс где-то на дороге, враги преследуют се… Хотя есть многие, кто протянул бы ей руку помощи.

Они остановились и встревоженно посмотрели на него. Тьери закашлялся.

— А вы видели ее? — спросил он, наконец, откашлявшись.

— О, да. Я видел ее год назад, когда она ехала в Лондон, сопровождаемая сотней рыцарей. Она очень красива — не было никого, кто бы не оглянулся ей вслед. И еще она добрая — всегда помогает голодным и нищим. Некоторые даже молятся на нее, как на святую…

Тьери удивился:

— Люди молятся на нее?

Старик сощурил свои хитрые глаза и посмотрел на Констанцию.

— Старые добрые дела не умирают, как говорят в народе… если бы я знал, где она, и у меня спросили, я бы никогда ничего не сказал. Ни я, ни моя жена, — убежденно сказал он.

Тьери вопросительно взглянул на Сенрена, но тот уже шел к дороге.

— Я должен идти, — сказал он поспешно. — Держи язык за зубами о бедных путешественниках…

— О да, конечно, и я, и моя жена, — уверил его старик.

Когда они прошли, он хитро посмотрел им вслед и прищелкнул языком.

Старик оказался прав — погода ухудшилась, похолодало. На дорогах подморозило. Ллуд спросила Констанцию, что дал ей старик. Графиня понюхала узел.

— Овсяные лепешки, турнепс и, должно быть, сыр. Только сыр может так пахнуть…

Сенрен шел впереди. Тьери за ним, а женщины сзади.

Ллуд замедлила шаг и внезапно спросила Констанцию:

— Ты несчастлива сейчас? Графиня задумалась.

Тьери и Ллуд наверняка слышали их этой ночью, да и как можно было не слышать? Ничего не ответив, она посмотрела на Сенрена, который шел впереди. Как она могла быть несчастлива, когда мужчина, которого она любит, нес ее на руках, а потом подарил замечательную ночь любви — до сих пор ее душа переполнена страстью, восторгом и любовью. Она продолжала удивляться, как судьба сыграла с ними, позволив полюбить друг друга, ей — знатной, богатой леди и ему — нищему бродячему менестрелю. Но Констанция ни о чем не жалела, наоборот, она благодарила Господа за эту любовь.

Мысли графини вернулись к реальности. Она подумала, что будет чудо, если они благополучно доберутся до замка Морлакс.

— Я отрезала ваши великолепные волосы, а потом мы одели вас как мальчика… вы не обижаетесь на нас за это?

Констанция, услышав вопрос Ллуд, удивленно посмотрела на нее.