Аметистовая корона

— Ничего страшного, со мной это бывает, скоро пройдет…

Он не переставал думать о Хелоизе. Даже в Монастыре у нее было много друзей, которые помогали ей. Ему сказали, что она стала настоятельницей в своем монастыре. Сенрен узнавал новости случайно, от бродячих монахов. Так один из них рассказал ему, что Питер Абелард перестал преподавать и на востоке Франции построил себе часовню на земле, подаренной ему какими-то знатными друзьями. Но вскоре покинул эту часовню и вернулся в Британию.

Сенрен совершенно не интересовался судьбой Питера, но когда бродячие монахи упомянули о том, что собираются выселить монахинь из монастыря, где жила Хелоиза, он потерял дар речи. Монахи рассказали, что женщинам предложили вернуться к мирской жизни, — если они захотят, конечно. Эта новость поразила Сенрена… Разрушить монастырь, выселить Хелоизу, — о других монахинях он почему-то не думал… Жонглер не мог себе такого представить и очень разволновался.

Баржа продолжала плыть по Сене, приближаясь к Парижу. На каждом изгибе реки были видны замки. Водный путь в Париж был мирным, но война между Англией и Францией ощущалась и здесь — многое было разрушено.

— Глядя на все это, я понимаю, почему предпочел быть певцом и жонглером, — пробормотал Сенрен.

Флеминг не расслышал его и переспросил. Сенрен повторил свою мысль, что сочинять стихи лучше, чем воевать. Хотя он был обучен военному искусству с детства, но всем сердцем ненавидит войну. Флеминг не понял его.

— Ты выглядишь таким богатырем, а воевать не хочешь, почему? Слабоват?

Сенрен недоуменно уставился на него, они говорили, не понимая друг друга.

— О чем это ты? Неужели ты не видишь смерти, разрухи? Я не могу любить войну, не могу принять все это, поэтому я стал поэтом, жонглером. И я благодарен судьбе, что не стал монахом.

Ничего не ответив, бородатый Флеминг лишь пожал плечами.

Мысли жонглера помимо воли снова вернулись к Питеру, ему было сложно не думать о нем. И он рассказал Флемингу, что его друг — первый сын рыцаря — страстно увлекся философией и отказался пойти по стопам отца.

Вдруг Сенрен прервал свой рассказ и указал на отвесный берег впереди.

— Ты видишь рябь на воде… — проговорил он, и в тот же миг они увидели две лодки, выплывающие из-за утеса. Лодки направлялись им навстречу. Вскоре Сснрен уже мог различить лица гребцов… Это были очень разные лица — от молодых юнцов до умудренных опытом бородатых мужчин, но на всех было выражение отчаянной решимости. Сомневаться не приходилось, такие пойдут на все, лишь бы достать продовольственные запасы.

Капитан корабля, увидев эти лодки, закричал, что приближаются пираты, и направил баржу к берегу. Капитан хорошо знал, что на берегу им бороться будет удобнее.

У жонглера не было ни малейшего желания участвовать в битве. Он знал, что если хозяин баржи отдаст половину запасов, то эти голодные люди уйдут, но он так же знал, что хозяин не пойдет на это. Они будут биться до самого конца… Такое положение дел не устраивало Сенрена, и он, пока на барже царила суматоха перед предстоящим сражением, спрятался за холм и, бросив прощальный взгляд на сражающихся, ушел.

Монастырь, где находилась Хелоиза, был расположен в одной из северных частей Парижа. День был по-весеннему теплый, когда Сенрен остановился перед монастырем в конце аллеи. Его мучили дурные предчувствия.

У главного входа, где в любое время должен был толпиться народ, ожидая еды и милостыни, никого не было. Сенрен подошел к дубовой двери и дернул за веревку. Услышав звук колокольчика, он произнес:

— Во имя отца, сына и святого духа, кто-нибудь, подойдите к калитке.

Но ему никто не ответил. Ни одного звука не доносилось до ушей жонглера, казалось, монастырь вымер. Было так тихо, что он слышал, как где-то вдалеке мычали коровы.

Наконец дверь открылась и он услышал женский голос:

— Монастырь закрыт.

— Сестра, — сказал он, — мне нужно поговорить с настоятельницей монастыря. Передай ей, что пришел Сенрен, которого, она знала в школе в Нотр-Даме.

Это было единственное, что пришло ему на ум. Он не хотел упоминать имя Абеларда.

Ничего не ответив на просьбу Сенрена, сестра только повторила, что монастырь закрыт, и добавила, что их закрыли по приказу епископа. Жонглер не слушал ее, он хотел видеть Хелоизу.

— Иди и приведи ее мне, иначе я разнесу этот чертов монастырь! — закричал он.

Женщина исчезла так же тихо, как появилась.

Сенрен остался стоять у ворот монастыря, размышляя о том, что неужели их действительно собираются отпустить в мирскую жизнь… Если это правда, то он может освободить ее от церкви, освободить от Абеларда. Они смогут вместе вернуться в Британию, забрать ее ребенка у сестры Питера и жить вместе. Он так размечтался, что не заметил, как подошла Хелоиза.

— О, Сенрен! Дорогой друг! Неужели это действительно ты? — радостно воскликнула она.

Сенрена трясло, она была совсем близко.

— Хелоиза, — шептал он и не мог поверить, что наконец видит се. Она успокоила его:

— Тише, Сенрен, тише… Ты напугал сестру. Тебе не следовало так поступать, — говорила она.