Аметистовые грезы

Огюстина резко обернулась и пристально вгляделась в полумрак, откуда прозвучал мужской голос. Показалось, что от группы тесно растущих деревьев отделился темный силуэт.

— Кто ты? — Она не слишком обеспокоилась. В конце концов, это всего лишь сон.

— Зачем ты здесь? — повторил он.

Огюстина перевела дух. Нет, ну только ей могло так подфартить, чтобы в её сон вторгся какой-то настырный мужчина. Ей что — за день не хватило упёртых мужиков? Однако она чувствовала, что он не позволит ей уйти, пока она не ответит.

— Это — мой сон, а не твой. Зачем ТЫ здесь? — Она бросила ему его же вопрос.

Ее пальцы напряглись вокруг торквеса, она черпала из него успокоение. Забавно, раньше ей никогда не приходило в голову, что его можно носить. Ожерелье принадлежало Оливии, и до вчерашнего вечера у неё не возникало желания его надеть. Теперь же оно ощущалось, как если бы это была ее часть.

Мужчина вроде чуть замешкался в полумраке, а потом смело шагнул в аметистовый свет луны. Огюстина затаила дыхание. Вот теперь она знала наверняка, что спит. Никогда ещё, за все годы своих путешествий, она не встречала мужчины привлекательнее его.

Он был очень высок, по меньшей мере, шести с половиной футов, и все это — одни чистые мускулы. Бронзовый оттенок его кожи казался скорее естественным, чем загаром. Возможно, он был родом с Ближнего Востока. Прямые чёрные волосы спадали на массивные плечи. Широкая грудь была совершенно голой, демонстрируя гладкую кожу. Мужчина был одет во что-то вроде килта, однако сей предмет одежды больше походил на то, что носили древние египтяне. Одеяние спускалось до середины бедра, оставляя его длинные, мускулистые ноги открытыми.

Тело мужчины было потрясающим, но ее очаровало именно его лицо.

Сила. Первое, что пришло в голову. Сила характера была очевидна в жёстких очертаниях подбородка и в прищуре его глаз. Да, с этим человеком не пошутишь. Широкий лоб, крупный, выступающий нос. За ней наблюдали его глаза, столь же темные как ночное небо. Он пристально смотрел на неё, не мигая и не отводя взгляда в сторону. Мужчина выглядел, как скульптурное изваяние, вырезанное из камня. В нём не было ни капли мягкости. Даже губы казались твердыми.

— Это мой сон, а не твой, — возразил он, подходя ближе. Он двигался с неуловимой завораживающей грацией, удивительной для такого крупного человека. Она продолжала стоять на месте, в то время как он медленно обходил вокруг нее, окутывая жаром своего тела.

Это начинало жутко напоминать ее давешнюю встречу с Робертом. Разница лишь в том, что в Роберте её буквально всё отталкивало, тогда как этот незнакомец необъяснимым образом её притягивал. Ее соски сморщились, их отвердевшие кончики натянули тонкую ткань майки. Внизу живота зародилась пульсация, напоминая, как же давно у неё не было секса. Конечно, время от времени она пользовалась вибратором, но ничто не могло заменить ощущения сильного, твердого мужского тела, вонзающегося в неё.

С тех пор прошло уже пять лет, как во время дальних раскопок у неё закрутился роман. Мужчина был археологом, так же, как и она, но из Австралии, — большой, белокурый и крепкий. Они жадно набрасывались друг на друга все эти две недели, пока он там был. Но он и в близкое сравнение не шёл с человеком, который продолжал медленно кружить вокруг неё.

Обоняние дразнил его запах: смесь кожи, мужчины и какого-то пряного мыла или одеколона. Вдыхая его, она ощутила, что её лоно увлажнилось, потому что этот неповторимый, присущий только ему мужской аромат, вытаскивал откуда-то из её глубин давно погребённую женскую суть. Его дыхание едва ощутимой лаской коснулось ее шеи.

— Как тебя зовут?

Дрожь пронзила ее позвоночник, руки покрылись мурашками. Он был так близко, что его губы скользнули по краешку ее уха.

— Огюстина, — выдохнула она, шепот чуть слышно прошелестел в ночном воздухе. Его губы задели чувствительную кожу на её затылке, и она поняла, что он улыбнулся. Она пожалела, что не смогла увидеть этого. Ей почему-то казалось, что он не часто улыбался.

— Огюстина, — повторил он. В его произношении её имя звучало как-то необычно.

— А твоё имя? — Ей страшно хотелось, чтобы имя соответствовало этому незнакомцу из её сна.

— Рорик, сын Эвера и Хары. — Его зубы сомкнулись на мочке её уха, и он осторожно прикусил её.

Огюстина закрыла глаза, когда этот лёгкий укус рикошетом пронёсся по всему ее телу. Капли её сока скатились по внутренней стороне бедра, мышцы лона свело в первобытной пульсации. Груди болезненно набухли, отчаянно желая его прикосновений, бедра колебались сами собой. Ей было жарко до этого, но у внешнего зноя не было ничего общего в сравнении с тем внутренним пожаром, что теперь полыхал в ней. Огюстина облизала губы, сухие и запёкшиеся.

— Рорик. — Она позволила его имени соскользнуть со своих губ. Это было хорошее имя. Сильное. И оно подходило ему.

— Тебе не следует здесь находиться, малышка. — Он отступил назад и, обойдя вокруг, встал перед ней.