Аметистовый кошмар

С этими словами Брадрон передал герцогу пергамент, скреплённый ярко-красной печатью. Герцог, с непониманием посмотрев в глаза епископу, медленно разорвал печать, а после вслух начал читать сообщение:

“Приветствую тебя, дорогой Сиар т’Эр Поэль.

Если ты читаешь эти строки, то должен присоединиться к той скорби, которая окутала насский и монгеянский народс потерей моего друга и ученика Эниадона.

Но как бы наша скорбь не была сильна, нам необходимо двигаться дальше. Надеюсь, что мой ученик Брадрон окажется достойной заменой своему предшественнику и укрепит духовные устои королевства, помогая как советом, так и действием будущему королю и его свите.

От слов, к делу. Как сообщал мне Брадрон в своих посланиях – на юге очень сильна языческая вера. Как современный представитель церкви Эйденгарда, а также, как порядочный и благочестивый священник, а не как палач-инквизитор времен Сенноров, я понимаю необходимость в сохранении местных, пусть и аборигенских верований. Но среди монгеян силён дух Смертоликого, существование которого мы поддержать не можем. По сему, как верховный епископ церкви Эйденгарда, я рекомендую тебе послушаться моих наставлений, переданных через моего ученика.

Верь ему так же, как верил бы мне.

Надеюсь, твой освещенный мною клинок всё ещё помогает нести свет отца нашего,

Твой друг – Туруальн.”

Брадрон в этом момент присел на вакантное кресло, ранее занимаемое Эниадоном, и сделал самую грустную мину, которую мог либо сделать человек его наружности.

– Голубь пришёл буквально час назад, думаю доказательств в этих строках более чем достаточно, – произнёс викарий.

Сиар молча кивнул и посмотрел на Лориса. Т’Эр Райтер прекрасно знал об освещённом клинке своего господина и мог быть уверен, что письмо действительно написано рукой Туруальна, так как никто более их троих и покойного Эниадона об этом факте не знал и знать не мог.

– Прошу прощения за свой холодный приём, – сказал т’Эр Поэль и протянул руку Брадрону.

– Ничего страшного здесь нет, – тот сжал своей белоснежной рукой. – Вы потеряли больше, чем просто епископа Насса.

В этот момент Фларий Ганимедий встал со стола и медленно подошёл к окну, глядя куда-то вдаль.

– И как же, господин епископ, Вы планируете бороться против ереси Смертоликого? – поинтересовался канцлер.

– Постулаты нашей святой веры говорят нам принимать язычников и еретиков как своих братьев и по возможности пытаться обратить их в истинную веру, – начал Брадрон. – Однако есть мнение, и не только принадлежащее мне, что есть ереси, существование которых подрывает безопасность и основы существования рода человеческого на этой земле. Именно к этим ересям я и отношу поклонение Смертоликому, ведь это не просто демон, а само воплощение зла – великий предатель и убийца, слуги которого пытаются принести в мир хаос и уничтожить любое проявление света.

– Вы что предлагаете их уничтожить!? – спросил с сильным восклицанием адмирал т’Эр Орран.

– Я думаю, что у нас нет иной альтернативы, – заметил Брадрон.

– Постойте, я с Вами категорически не согласен! – воскликнул т’Эр Поэль. – Как бы то ни было, поклонники всех культов пусть даже и демонических могли испокон веков жить на территории Юга и не испытывать никаких притеснений.

Некоторые члены Совета начали шептаться между собой, а Фларий Ганимедий вдруг изменился в лице, и на его устах заиграла злобная усмешка.

– Уж мы-то знаем, герцог т’Эр Поэль, что Вы и Ваш друг Эниадон всегда питали слабость к ворожеям из поселения Ведьминого Холма, – торжественно произнёс канцлер. – Если честно, я никогда не находил тамошних девушек привлекательными.

– Что за ахинею Вы несёте, Фларий? – возмутился Сиар, пристав от негодования.