Амфибии Красной Армии

Автомобильный карбюраторный 4-цилиндровый двигатель ГАЗ-АА мощностью 40 л.с. при 2200 об/мин располагался продольно, ближе к левому борту машины, маховиком вперед. Он позволял танку развивать скорость 38 км/ч. Запас хода достигал 185 км. Управление танком было дублированным.

Трансмиссия состояла из однодискового главного фрикциона сухого трения (попросту говоря, автомобильного сцепления), 4-скоростной коробки передач, карданного вала, главной передачи, конического дифференциала с колодочными тормозами (механизмы поворота) и привода водоходного движителя. Последний включал в себя храповую муфту, соединявшую носок коленчатого вала двигателя с валом гребного винта, и механизм реверсирования (поворота лопастей).

Движение на плаву обеспечивал двухлопастный гребной винт. Поворот на плаву осуществлялся с помощью руля, установленного в потоке винта. Для откачки воды на днище корпуса предусматривался специальный насос. Скорость на плаву — 6 км/ч. Для увеличения водоизмещения к надгусеничным полкам слева и справа крепились поплавки, заполненные пробкой.

Т-37А

Танковая колонна на площади Урицкого в Ленинграде перед парадом. 7 ноября 1936 года. На переднем плане — танки Т-37А и Т-37ТУ с корпусами и башнями выпуска разных заводов

Подвеска танка — блокированная, пружинная, на каждом борту имелось по две двухкатковых тележки. Мелкозвенчатая гусеничная цепь изготавливалась из ковкого чугуна. Боевая масса танка составляла 3,2 т (у Т-37 — 2,9 т). Экипаж — два человека.

Танк находился в серийном производстве с 1933 по 1936 год. За это время завод № 37 выпустил 1909 линейных танков, 643 радиотанка Т-37ТУ с радиостанцией 71-ТК-1, оборудованных поручневой антенной, и 75 химических машин БХМ-4. Следует отметить, что в документах и военной литературе тех лет танки Т-37А обычно обозначались просто Т-37.

В рамках развития конструкции этой машины были изготовлены опытные образцы танков Т-37Б и Т-37В, а также опытный экземпляр самоходки СУ-37 с 45-мм пушкой.

От базового танка для САУ были заимствованы агрегаты ходовой части и моторно-трансмиссионная установка (за исключением привода водоходного движителя). В передней части корпуса самоходки установили 45-мм танковую пушку 20К со штатным телескопическим прицелом. Слева от нее, в шаровой установке размещался пулемет ДТ, справа — место механика-водителя. Боекомплект пушки состоял из 81 выстрела, пулемета — из 1071 патрона. Экипаж включал двух человек. Привлечение механика-водителя для обслуживания орудия (он выполнял функции заряжающего) вынуждало вести огонь только с места.

Масса машины возросла до 4,5 т, в связи с чем в ходовую часть с каждого борта был введен один дополнительный опорный каток. Самоходная установка СУ-37 по огневой мощи значительно превосходила базовую машину. Ее малая высота —1610 мм — обеспечивала хорошую маскировку при ведении отя из засад. Однако надежность САУ оказалась невысокой, а двигатель и трансмиссия были перегружены.

Плавающие танки Т-37А перед форсированием водной преграды

Т-37А на плаву

Впрочем, оставляла желать лучшего и конструкция базовой машины — Т-37А. В этой связи небезынтересно привести

отрывок из воспоминаний Н.А.Астрова — одного из создателей Т-37А. Вот что он писал: «Большую часть недостатков плавающей танкетки Т-37А, да и следующей, Т-38, предопределили категорические требования заказчика. Во-первых, базироваться только на двигателях серийных автомобилей, по возможности, и на их других узлах. А из каких моторов выбирать ЗИС-5 или ГАЗ-М? Первый для малой амфибии был тяжел (452 кг), плохо вписывался в ее корпус. Мотор ГАЗ-М, хотя и маломощный (50 л.с.), был легче (252 кг) и компактней. Его данные вместе с другим обязательным требованием — машина должна плавать — собственно, определяли и габарит корпуса, и массу, и толщину брони, и уровень вооруженности, и остальные характеристики.

Вдобавок, конструкция Т-37А страдала двумя серьезными недостатками. Тормоза механизмов поворота, расположенные вне корпуса и на плаву, погружавшиеся в воду, намокали — в результате танк на время становился неуправляем. Да и при сухих тормозах из-за их крайне неудачной конструкции управляемость (степень торможения и радиус поворота) далеко не всегда зависела от намерений механика-водителя и условий движения. Порой надо было слегка подправить направление, а тормоз прихватывал намертво — танк делал неожиданно резкий поворот.