Ами-Де-Нета [СИ]

Неллет задумчиво смотрела, как покачивается на стебле сбереженный ею цветок. И Даэд посмотрел на него тоже. Кивнул, показывая, понял.

— Если бы я не видела снов! Если бы я не умела перемещаться, беря с собой самых близких. Если бы я не была странной принцессой, с которой даже родители не понимали, что делать… Может быть, я не стала бы упражняться в том, что казалось глупостями. Нитки, сплетенные в горячее желание. Но я была такой, какой была. Собой.

— Нитки, — сказал Даэд, держа перо над бумагой, — их ведь тоже не ты. Натен и Калем. Ты не одна была. Такая. И они ведь работали, ваши вассы!

— Верно. Ты прав. Пиши. Во время подготовки перехода случился маленький эпизод, самый главный из того, что происходило. Ты замечал, что когда стремишься к одной цели, мир вокруг начинает выстраиваться нужными орнаментами? Поворачивается теми гранями, которые ты должен и можешь увидеть, чтобы встроить в свое стремление?

Даэд кивнул, записывая.

— Молодой знаток, мастер дальних переходов, готовя меня, спросил вдруг, влюблена ли я? И в ответ на мое удивление пояснил. Есть варианты перехода, не указанные в учебниках, они работают, экономя силы и время. Это, как всякие хитрости, известные экспертам в своем деле, понимаешь? Их все не перечислишь в книгах, или же книг напишется целая сотня. Эксперт на ходу вычисляет, что именно сработает для данного человека в данной ситуации.

— Вам, высокородная миссе, очень помогла бы сильная энергия эмоций, — так он сказал, держа мою руку и считая медленный пульс, — тогда сам переход займет пару мгновений, и адаптация пройдет очень быстро. Не придется полдня провести в принимающем центре.

И я… я не знала, что сказать.

Неллет усмехнулась.

— Я любила Калема, но уже не была влюблена в него, как в мои двенадцать. Натен давала мне тепло, а еще родители — я любила их, но без яркого восторга или отчаяния. Мне стало стыдно, неловко за себя, я заговорила о другом, отнимая руку. И тогда он, вставая и забирая свои приборы и записи, сказал деловито:

— Ваша птица, миссе, боюсь, она не выдержала подготовки, показания датчиков говорят, жизненные функции внутри коробки на нулевой величине.

Ариска! Маленький, рыжий и такой беззащитный. Он не давал согласия на переход, мы все решили за него, ведь он всего лишь звереныш, не имеющий человеческой души. Ты ответственна за него, предупредила меня веа, а я…

Я задохнулась, пытаясь сесть. Уцепилась руками за холодные бортики саркофага. И с удивлением обнаружила вокруг незнакомых людей в медицинской одежде. Он знал, на чем сыграть, этот молодой медик в центре перехода Острова. Я оказалась на Зану раньше, чем успела сообразить. И Ариска, конечно, был жив, спал в коробке, которую я поспешно расковыряла, уже в экипаже, любезно присланном за мной джентом Теннетом. Покачиваясь на кожаных подушках за широкой спиной молчаливого водителя, я поняла, страх за кого-то и любовь к кому-то могут быть намного сильнее эмоций, направленных на себя.

…Это был странный визит. Официальный внутри дома, где сам джент и его молодая жена принимали меня, как подобает принимать высокородную принцессу. Но для остальных я была просто ученицей престижной школы, исполняющей первое серьезное задание. Никаких встреч с членами королевской семьи материка или Западного округа. Никто из моей родни не знал о моем посещении Зану.

В доме все трое суток джент не оставлял нас наедине. Медленные обеды и ужины в парадном зале, поездка в лаборатории, где Теннет показывал мне свои достижения, прогулки по огромному саду и оранжереям. Он развлекал меня беседами, а вечерами мы слушали музыку в каминном зале. Агейя молчала, сидя поодаль, всегда в новых прекрасных нарядах. И ночью я не могла встретиться с ней, потому что джент и его жена спали в одних покоях.

И снова помогло то, что я была ответственна за другое существо. Высокие цели, да. Но ближе всех высоких целей — беспокойство за маленького котенка, который так и жил в моей комнате, в коробке, устланной мягким покрывальцем. Завтра мне возвращаться, понимала я. А Агейя все еще не получила подарка от веа. И что будет с ним, с Ариской, если даже я успею отдать его без всяких объяснений?

В последнюю ночь тревога придавила меня так сильно, что я не могла заснуть. Равнодушное молчание Агейи тревожило меня тоже. Я так ждала нашей встречи, а она будто перегорела, смирилась. И не делала попыток увидеться наедине.

Я забрала Ариску из коробки. Постояла у окна, глядя на яркую полулунку, которая медленно поднималась, теряя все цвета кроме белого, и он становился ярче, пронзительней. Я задернула штору, легла, прижимая к себе сонное маленькое тельце. Наконец засыпая, подумала о том, что он, бессмысленный еще, рыжий и теплый, спасает меня в чопорном доме так же, как в школе спасали вассы. Как независимая кошка Исса спасала веа Клодэй от злых приступов памяти о личной трагедии.