Ами с острова Фуга

- Богородице Дево, радуйся, - заверещал Князь Максим, и холодок пробежал у меня по спине. В транс старец впадал всегда с молитвой.

Потная рука бухгалтерши, будто кошачья лапа, выпустила ногти, и они впились мне в ладонь. Я стерпел. Когда Князь в трансе, лучше не дёргаться…

- Мама… - пропищал медиум не своим голоском. - Тут прохладненько…

- Ларисонька, - по слогам протянула бухгалтерша. В её голосе звенела такая ледяная жуть, что я почувствовал, как расслабляются мышцы у меня между ног. - Девочка моя… Это ты?

- Я, мамочка, - фальцетиком ответил Князь, и я на всякий случай напряг промежность. Надо было заглянуть для профилактики в туалет…

- Как ты… там, доченька?

- Хорошо, мамочка. Мы живём на облаке, у нас белые личики и синие пальчики. Тут свежоо… Как когда папочка на балконе курил и дверку не закрывал…

- Я говорила, ты её до пневмонии довёл, - рявкнула бухгалтерша на мужа. У того брови выгнулись дугой и коснулись вихрастой чёлки.

- Нет, не папочка. Это меня чёртики к себе позвали.

Я не в первый раз был на сеансе, но тут и сам дал слабину: едва не выпустил скользкую руку бухгалтерши, когда она вся задрожала на своём стуле. Князь Максим тоже задрожал, и я понял: сеанс будет удачным. Может, насобираю тысяч пять просмотров на ютубе.

- Ааа… гхэ! - встрепенулся Князь. Из ноздри его протянулась длинная белая сопля.

- Гхэ! - кашлянул он снова, и сопля отвисла до груди, потом изогнулась буквой С. Вторая сопля вылезла из другой ноздри, обе они слабо светились.

- Ёптваю… - выдохнул препод и разжал пальцы.

- Держи руку-то, иначе всё пропадёт, - тихо проревела бабушка Елена. - Прервёте сеанс – деньги не возвернём…

Две светящиеся сопли переплелись, уплотнились. К ним потекла из носа вязкая муть, и из этой беловатой слизи возникло круглое детское личико с задранным носиком, с большими навыкате глазами.

- Аах! - коротко взвизгнула бухгалтерша.

- Мамочка, – гнусавым голоском сказал Князь. - Ты только не волнуйся, мне тут хорошо.

- Хорошо - и ладно, - звякнул зубами препод. - Хорошо – и слава Богу… А как вы там кушаете, досыта? Не обижает никто?

- Досыта кушаем, папочка, никто не обижает, - пропищал Князь. - Мы и сейчас кушаем.

Минутная тишина. Детский портретик замерцал под носом у Князя.

- А чего вы там… сейчас… кушаете? - диковато пробормотал бородач.

Личико свернулось в узел, из носа у Князя потянулись новые сопли, и всё уплотнялись, сияли ярче.

- Сейчас мы… мамочку кушаем.

Я глянул на бухгалтершу. У неё из уголка рта ползла тёмная струйка, глаза округлились и блестели мерцанием свечей.

- У ребяток синие язычки, белые личики, - сипленько зудел Князь. - Мы на розовом облаке живём, мы все сейчас… мамочку кушаем.

Снова тишина.

Тихий стон донёсся от бухгалтерши, и тут же её шумно вырвало на стол чем-то чёрным.

Князь Максим открыл глаза, захлопал ресницами. Белые сопли втянусь к нему в нос.

- Всё, конец сеанса, - хрипло выдохнул он. - Пресвятая Богородице, помилуй. Благодарственные молитвы – и аминь.

2

Свет включили, я зажмурился. Когда снова посмотрел на стол, моргая от чёрных пятен на сетчатке, увидел небольшую лужу жёлчи и крови. Рука бухгалтерши выскользнула из моих пальцев, я вытер ладонь о джинсы. Женщина согнулась пополам, её снова натужно вырвало, на этот раз – просто жёлчью, прямо на шоколадное печенье. Подумает бабушка Елена в следующий раз, прежде чем клиентам угощенье ставить…

- Марин, ты чего? - всполошился препод. - Хочешь, Фосфалюгеля дам? - И, обернувшись почему-то ко мне, извиняющимся тоном сказал: - Язва у неё, давно так не обострялась… Как бы не рак, не рак бы только…

Их выпроваживали долго, ждали, когда бухгалтерша Марина оклемается. Обострение хронических болезней – типичное дело во время сеанса. Бабушка Елена всех предупреждает, но никто, конечно, не прислушивается. Ладно хоть на этот раз без неотложки обошлось.

Бабушка Елена суетилась с тряпкой и не то молилась, не то матюгалась шёпотом.

Я подсел к Князю, подал ему стакан китайского чая. Заварка плавала по верху, но он только так и любит. Он выглядел уставшим, лицо казалось белее седых усов.

- Ничего я на этом треше не заработаю, - сказал я ему, вымученно улыбаясь. - Это шок-контент, такое вообще показывать нельзя. Дети ещё увидят. У меня рейтинг и так ниже плинтуса. Дворником, что ли, идти…

- На всё воля Божья, - пробормотал Князь.

- Да какая там воля… Гностики пишут: творец вселенной – садист и изверг. Вот и я так думаю. Можете называть меня гностиком, светлейший Князь.

- Светлейший – один только Бог.

Я пожал плечами. Будоражить уставшего Князя мне не хотелось. Он-то свой хлеб зарабатывает честно, хотя бабушка Елена и забирает себе половину. Крыса хитрая. Текст для рекламы-то я составлял…

- Это же экзоплазма, да? - поинтересовался я, чтобы перевести разговор. - То, что у Вас из носа вытекло?

- Что там ещё вытекло?

- Волокна белые. Сложились в портрет. Я не в первый раз на Ваших сеансах такое вижу.

- «Охотников за привидениями» пересмотрел ты, что ли, - проворчал он. - Экзоплазма, психоплазма, психосопли… Википедию читай меньше, умник.

- А я так смогу?

- Нет.

- Почему?

- Жертвовать надо.