Аминазиновые сны, или В поисках смерти

Довольно скоро всех позвали ужинать. На сей раз Кристина уселась за общим столом. И как же она ошибалась днем! Теперь многие женщины напоминали ей вялые и засохшие растения. Их глаза были пусты и безжизненны. Против Кристины сидела почти седая женщина лет сорока в зеленом халате. Волосы ненормальной были растрепаны, и бедолага пыталась есть рисовую кашу выпуклой стороной ложки. Она медленно подносила ложку ко рту и фактически «ела» воздух. Это бессмысленное действие произвело на Кристину удручающее впечатление. Сердце девушки сжалось от сострадания к незнакомке и это отразилось на ее побледневшем лице. Но Лаврентьева быстро подавила жалость и подумала о том, что она такой не будет никогда и ни за какие коврижки. Однако никто не обращал на женщину в зеленом никакого внимания. Сестры и санитарки были заняты раздачей еды, а пациентки своими тарелками. Некоторым больным подавали еду, принесенную родственниками и эти счастливицы поглощали свои йогурты, колбасы и фрукты, не обращая внимания на завистливые и просящие взгляды тех, кому не повезло в этой жизни иметь нормальных и заботливых родных.

Кристина заметила, что одна психичка незаметно прячет в карман халата хлеб, а другая туда же отправляет отвратительную котлету. Этот шедевр кулинарного искусства даже трудно было назвать котлетой, потому что мяса в нем почти не было. Но тем не менее, оголодавшая Кристина заталкивала еду в рот и пыталась разжевать безвкусную котлету и вязкую рисовую кашу, сдобренную кусочком масла. Еда проваливалось в желудок с большим трудом и когда подали чай, девушка облегченно вздохнула: «Наконец-то все это можно запить. Не будет так противно есть этот, с позволения сказать, ужин».

Вот и конец ужина. Потом была раздача лекарств. Кристина слегка удивилась тому, что все в отделении: безвкусная и отвратительная еда, раздача таблеток и открывающийся по часам туалет, вялые и безразличные ко всему женщины, их тусклые глаза и тихие беседы ни о чем, крики медсестер и их грубость быстро стали чем-то нормальным, привычным и обыденным. Но к тому, что случилось ночью, Лаврентьева оказалась совершенно не готова.

Глава 7.

В восемь часов вечера сменились сестры и санитарки, которые принимали Лаврентьеву. А еще где-то минут через сорок, новая сестра, стриженая брюнетка с выразительными карими глазами, начала приглашать больных в процедурный кабинет на уколы. Дежурная медсестра, высокая, полная, с надменным лицом и ироничной улыбкой на пухлых губах, вторила ей, крича прокуренным голосом во все горло. Вызвали в процедурную и Кристину.

– Ложись на живот! – приказала брюнетка, набирая какое-то лекарство в одноразовый шприц.

– А можно я постою? – робко спросила девушка.

– Нет, – строго ответила сестра и пояснила: – Укол может быть болезненным. Так что лучше тебе прилечь.

Кристина спустила трусики и улеглась на кушетку. Укол и на самом деле оказался болючим.

– А теперь иди и ложись на свою кровать.

– Ладно, – покорившись судьбе, ответила девушка.

Растирая зад, Кристина приблизилась к кровати, скинула халат и легла. Первый, такой тяжелый день в психушке, слава тебе господи, закончился.

В десять в палатах, но не в коридоре, где по-прежнему лежала Лаврентьева, выключили верхний свет. Но вместо яркого верхнего света в палатах загорелись ночные светильники. Надзирающая за шестой палатой санитарка, закрыла вход в палату столом, за которым в обед ели тяжелые больные. Она уселась за стол и уткнулась в мобильный телефон.

Круглые часы, висящие над первым постом, показывали одиннадцать, когда Кристина сквозь сон услышала какие-то странные звуки, доносившиеся из шестой палаты. Это были слабенькие и тонкие то ли стоны, то ли крики. Кристине захотелось спрятаться от этих монотонных однообразных звуков, и она укрылась одеялом с головой. Но волна звуков, начавшихся очень тихо, постепенно все нарастала и нарастала. Кристина уже отчетливо слышала модуляции от «Ну-ну-ну» до «Ню-ню-ню». Это однообразное дребезжание какой-то ненормальной старухи выводило девушку из себя. Спустя полчаса она не выдержала и отбросив одеяло, обратилась к надзирательнице, которая по-прежнему совершенно спокойно копалась в своем мобильном:

– Слушайте, а нельзя ли успокоить больную, которая постоянно бубнит?

– Спи и не обращай внимания, – равнодушно ответила санитарка, скользнув взглядом по встревоженному лицу Кристины.

– Меня же, кажется, привезли сюда лечиться, а не сойти с ума. Мне этот бубнеж мешает спать.

Санитарка равнодушно отвела взгляд и снова начала что-то читать с экрана мобильного.

Кристина поняла, что просить о чем-то надзирательницу бесполезно и решила завтра пожаловаться врачу на неподобающее поведение этой безжалостной тетки.