От этого вопроса по позвоночнику пробегает холодок. Мне так сильно этого хочется, что сердце в груди колотится, качая кровь с неимоверной скоростью.
Отвечаю так, потому что так правильно. Так будет лучше для нас обоих.
Пальцы уже набирают слово «Закат», но я стираю его и зачем-то делаю селфи и отправляю его. А потом зажмуриваюсь, ведь я собственными руками копаю себе могилу, из которой с каждым днем все труднее выбираться. Она все глубже и глубже, и мне все страшнее, но я уже как будто не в силах остановиться.
Моя! Он назвал меня своей! Прикрываю глаза, позволяя себе ненадолго уплыть в мечты, которым не суждено реализоваться. Я представляю себе, как Мал приезжает и забирает меня. Женится, а потом воплощает все мои мечты в жизнь: и катание на серфе, и обучение, и работа, и путешествия – все-все!
Отвечаю наконец, чтобы Мал не подумал, что я невежда.
– А как мне этого хочется, – шепчу, глядя в экран. – Если бы ты только знал.
Отбрасывая страх, печатаю ответ, потому что, судя по всему, после отправки снимка терять мне уже особо нечего.
Мои брови сначала подскакивают вверх, а потом съезжаются на переносице. Уверена, сейчас я особенно сильно похожа на своего папу.
Я задыхаюсь от ужаса и восторга. Мое наивное сердце хочет верить в то, что так можно, но разум напоминает, что, увы, все это останется только в наших фантазиях.
Мне жарко.
Холодно.
Волнительно.
И кружится голова.
Кажется, мои мечты становятся чуточку ближе к реализации, но я пока еще боюсь мечтать открыто.
«Особенная! Моя!»
Сегодня всего двумя словами Мал сказал мне больше, чем за все прошедшие дни. И потому я кокетничаю, не в силах сдержаться.
Мал отправляет смайлик с поцелуем, и мои щеки тут же вспыхивают. Они горят, нет, пылают, и я снова и снова перечитываю нашу переписку, чтобы убедиться, что мне это не приснилось.
– Амира, – после стука в дверь в комнате появляется Тина, – тебя госпожа зовет, она во внутреннем дворике.
– Бегу, – отзываюсь я, отключая телефон и засовывая его под подушку. Не хватало еще, чтобы нашу переписку кто-то прочитал.