Амирана

Теодорус неторопливо распахнул мантию, в которую было укутано тело девушки, раскинул полы, стянул рукава, полностью обнажая ее молочную кожу. Маленькая подушечка легла под округлую девичью попу и Амиране это казалось неудобным ровно до того момента, когда дракон лег на постель и развел в стороны ее бедра. Теперь саламандра видела свой живот, аккуратно подстриженную дорожку волос, клинышком уходящую к розовым складкам и темные кудри мужчины в паре дюймов от ее женской тайны.

– Ты прекрасна, – Тео посмотрел на Амирану снизу-вверх и улыбнулся так нежно и страстно, что ее сердце глухо стукнуло, – я умираю от желания поцеловать тебя. Смотри, как это красиво – красный язык мужчины приблизился к рыжим завиткам и слегка пошевелил их.

Саламадра охнула от неожиданности. Она уже ощущала подобную ласку, но никогда не наблюдала за процессом. А Теодорус не останавливаясь продолжил движение, играя и щекоча легкие кудряшки. Когда девушка расслабилась и перестала напрягать мышцы и дергаться от каждого движения, мужчина позволил себе углубить ласку – раскрыл кончиком языка розовые створки и отыскал налитую соком жемчужину. Здесь требовалась особенная осторожность, так что дракон даже остановился и подул на блестящий от влаги комочек плоти, заставляя саламандру прикусить губу, чтобы сдержать удивленный вздох.

Оказалось, что наблюдение усиливает ее впечатления. Когда мужчина прижался к ее плоти всем лицом, скрыв свои действия волосами, Амирана впервые обратила внимание на то, как приятно темные волосы Теодоруса скользят по внутренней стороне бедер. Ощущения усилила его щетина, покалывая и щекоча чувствительную кожу. Когда соблюдая четкий ритм язык дракона, юркий и сильный проник в самое начало ее узкого входа, девушка задрожала от бури новых потрясающих ощущений.

Увлекшийся Тео с трудом сумел остановиться, и вернуть свое внимание влажной жемчужине. Он терял голову от близости горячей расселины, в глубину которой он так стремился. И все же дракон сумел справиться с собой и подарил истомленной ласками Амиране освобождение. Потом он освежил ее тело влажной салфеткой, раскидал подушки, и свернулся рядом с любимой, чтобы хранить ее сон.

Его сердце трепетало при мысли, что уже завтра Ами будет так же прижимать к себе Алайн, но ревность стихала, стоило ему вспомнить о том, что до ночи зачатия осталось совсем чуть-чуть.

* * *

К началу весны госпожа Ассуар сумела восстановить большую часть своего поместья. Серебряный лорд оказал ей огромную помощь, умудрившись остаться в стороне. Дракону хватило ума и такта понять, что торжественные «гостевые визиты» будут просто смешными в данной ситуации. Набегавшаяся за день хозяйка найдет в себе силы лишь зевать у камина, да мысленно посылать неурочного гостя в самые дальние дали.

Поэтому бодрый лорд являлся в поместье утром, притаскивая с собой корзину с завтраком и «заскучавшего зимой» мистера Питакера. Дворецкий знал всех поставщиков, мастеров и представителей редких профессий. Попивая чай все трое обсуждали план работ на день, затем лорд испрашивал разрешения поработать с магофоном и… лучший в этих краях печник откладывал все дела и соглашался переложить печи в доме. Бригада каменщиков бралась за строительство коттеджа под лабораторию, взяв всего лишь тридцать процентов предоплаты, а в дорогом магазине отделочных материалов внезапно обнаруживался редкий обивочный шелк, уцененный из-за отказа прежнего покупателя.

Конечно, госпожа Ассуар видела все хитрости мужчин, но снисходительно позволяла себе их не замечать. Для нее было важно не просто обтянуть стены дорогой тканью, куда важнее было вернуть дому его привычный уют. И как раз это требовало от нее особого внимания и способностей.

Лорд Сильверстоун видел и ценил то, что создавалось на его глазах – комнаты преображались, наполнялись теплом и жизнью. Сначала повсюду были глина и кирпичи, потом запахи обойного клея и штукатурки, но со временем комнаты наполнились душистым запахом сухоцветов, элегантно застывших в вазах, привкусом дыма от горящего в камине дерева и ароматом кофе, сваренного для дорогого гостя на углях. Дом задышал и словно расправил плечи. Хозяйка уже не бегала по этажам, сломя голову, а чинно восседала в гостиной за клавикордами или бумагами, являя собой образец дамы элегантного возраста.

Постепенно дракон привык раскладывать свои бумаги на соседнем столике, и потише ругать в магофон бестолковых помощников. Воздействие госпожи Ассуар на драконий норов было столь целительно, что мистер Питакер, отбывая назад в «хижину» позволил себе заметить:

– Госпожа Ассуар чудесная женщина, лорд Сильверстоун.

– Ты прав старина, – серебряный бросил тоскливо-раздраженный взгляд на дом.

– Смею заметить, мой лорд, – дворецкий привстал на цыпочки, чтобы дотянуться до головы своего хозяина, – госпожа несомненно стала бы лучшим украшением Сильверстоуна.

– А то я не знаю, – пробурчал дракон, – и вообще, ты отбываешь, вот и отбывай! Сам разберусь!

Мистер Питакер еще раз чинно поклонился и шагнул в портал.