Читаем Амирспасалар. Книга I полностью

На третьи сутки, перевалив через горный хребет, Галуст увидел перед собой обширную предгорную равнину, покрытую полями созревшего ячменя, которым издавна славился Ширак. Достигнув древнего Ширакавана, он переночевал в городском предместье. На следующий день Галуст по огромному мосту у монастыря Оромос перешел через Ахурян и, полюбовавшись издалека стройными башнями крепости Тигнис, снова зашагал вдоль обрывистого берега. В одном месте, на противоположной стороне, он увидел группу вооруженных всадников, которые медленно двигались вверх по течению реки. Наконец Галуст достиг предместий великого города.

В анийских пригородах жизнь внешне протекала по-обычному, однако какое-то волнение читалось на лицах редких прохожих. Кое-где слышался рев голодной скотины. Галусту, как селянину, казалось странным, что в эту пору скот не пасется на пастбищах, но он не решился спросить об этом жителей. У Главных ворот стояла усиленная стража, внимательно оглядывавшая всех въезжающих в город. Огородников из предместий с корзинами свежей зелени на маленьких серых осликах стражники пропускали, но задерживали крестьян, пытавшихся проникнуть в город со скотом.

— Ну, куда лезешь, братец? Гнал бы в горы своих овец, от греха подальше. А в городе пастбищ нет, сена для тебя не заготовлено…

Галуста, с его нехитрой поклажей, стража пропустила без препятствий. Старший по караулу лишь спросил:

— Ты откуда, парень, и к кому в городе направляешься?

— Я из Хожорни, а иду к оружейному мастеру Тиграну, — с готовностью сообщил молодой горец.

Хожорни было известно караульщику как родовое поместье правителя, да и имя знаменитого оружейника Тиграна хорошо знакомо жителям Ани. Стражник кивнул головой и гораздо мягче сказал:

— Проходи, хожорниец! Варпет Тигран известный у нас человек…

Галуст остановился в нерешительности — ведь он не знал, где живет оружейник. Набравшись смелости, горец спросил сидевшего на каменной скамье у ворот человека в замасленной одежде:

— Не скажешь мне, дядюшка, где тут живет оружейный мастер Тигран?

Цеховой ремесленник оглядел крестьянского парня с головы до ног. Опять деревенщина в город лезет! И нашел, чудак, время! Ответил он, однако, приветливо: может быть, какой родственник из села к богатому Тиграну приехал…

— Иди, паренек, прямо по этой улице до конца, а там спроси — всякий укажет дом варпета Тиграна на Кузнечной улице!

За истекшие годы мало что изменилось в доме оружейника, только у самого хозяина прибавилось седины в пышной черной бороде. В кузнице больше распоряжался теперь толковый мастер Кюрех, да подросла дочка Ашхен…

Прочтя письмо от старого приятеля Шоторика, которое привез с собой Галуст, Тигран внимательным взглядом окинул парня. Тигран хорошо знал, что далеко не всем сельчанам, спасающимся от барщины, удавалось поступить в ремесленные братства, доступ в них был сильно затруднен. Ему захотелось помочь молодому крестьянину.

— Ты хочешь мастером по камню стать, Галуст? — дружелюбно спросил Тигран.

— Да, варпет, очень хочу!

— Добро. Ремесло хорошее, только вот… — Тигран замялся и быстро добавил: — Сегодня отдохни с дороги, парень. А завтра с утра я сведу тебя к варпету Езнику. Нет лучшего каменщика в Ани! Посмотрим, согласится ли он принять тебя в ученики. Время-то сейчас такое…

Долго ворочался ночью будущий каменных дел мастер на своем жестком ложе, думая о том, как-то встретит его варпет Езник…

— Теперь смотри, Галуст: сначала я тебе буду показывать разный камень, а ты запоминай, какой он с виду, какого цвета, каков в работе…

Старику Езнику понравился скромный горец. Сыновей у старика не было, и он согласился по просьбе уважаемого в городе оружейника принять юношу в ученики. Со вздохом покинул Галуст гостеприимный дом на Кузнечной улице, где так звонко смеялась и пела резвая девочка, и перебрался в скромное жилище Езника. На следующий же день он приступил к занятиям. Работы в городе почти не было, жизнь в Ани словно замерла, и у Езника оказалось свободное время для обучения нового ученика.

— Вот это — ширакский черный камень, много его в окрестностях нашего города. Идет он на дома, на церкви, на могильные плиты. Камень довольно мягкий, легко раскалывается и тешется. Много домов из него я построил. А вот камень из Бюракана. Погляди, цвет-то какой у него — пепел с пламенем! Как будто из самого пекла от сатаны его доставили… Крепок сей камень и редко идет на стройку, невыгоден! А это — легкий камень из Артика, там все церкви и дома из него построены. Шестнадцать цветов имеет он: от светло-розового до фиолетового. А сюда посмотри, какой красивый камень! Зеленый, как нефрит из Китая. Ну да ты ведь еще не знаешь, что такое нефрит. Драгоценный это камень, видел я чашу, из него изваянную, во дворце у нашего ишхана…

Тут Езник помрачнел, что-то невнятно пробормотал и снова вернулся к уроку:

Перейти на страницу:

Все книги серии Армянский исторический роман

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза