Амирспасалар. Книга II

Баралтай понял зловещий смысл слов курджийского военачальника. Отбросив щит, он поднял забрало и, вонзив себе в горло кинжал, рухнул.

Глава XXIV. В ВЕНЦЕ СЛАВЫ

Тамар из Карсского лагеря отправилась в крепость Одзхрэ вместе с католикосом и преосвященным Антонием, чтобы там дожидаться вестей с поля сражения. Так настоял амирспасалар.

— Я не знаю, чем закончится наша встреча с Нукардином, — оставшись наедине, прямо сказал царице Захарий. — Слишком уж велико и могуче султанское войско! А если все мы падем в бою, придется тебе, государыня, поднимать народ на защиту царства! Поэтому, прошу тебя, пребывай в неопасном месте…

Загнав двух коней, примчался Саргис Тмогвели в Одзхрэ с сообщением о победе. Прослезилась царица, услышав благую весть, и молвила святым отцам:

— Хвала Всевышнему, что даровал победу знаменам нашим! Ибо шли нечестивые агаряне нас покорить и сотворить зло, как их прадеды творили нашим прадедам. Но вот, по воле божьей, снова может приступить к своему мирному труду народ царства нашего. Аминь!

А после негромко спросила Тамар у князя Саргиса:

— Закарэ здоров ли? — и совсем тихо добавила в тревоге: — Не ранен?!

Весь в праздничном убранстве, бурно приветствовал Тбилиси славных победителей. В триумфальном шествии впереди ехал месхетский спасалар Аспаанидзе, волоча по мостовой захваченное черное знамя Рума. За ним пешком шли знатнейшие пленники — амир Мугис-ад-дин, Бахрам-шах и многие другие эмиры и беи. На тысячах верблюдов и мулов везли неисчислимую добычу.

С великим ликованием встречало свою доблестную конницу и население Ани. По обычаю, народные празднества начались молебствием в соборе. И пришлось престарелому владыке Барсегу в торжественной речи восхвалить ратные подвиги шаханшаха и его воинства, во спасение отчизны от врагов совершенные…

А в далекой Киликии, после получения вести о победе грузино-армянских войск, между царем Левоном и гундстаблем произошел недолгий разговор:

— Великий полководец восточных стран снова одержал блистательную победу над сарацинами, государь! И не отметить ли нам торжественным богослужением разгром Рукн-ад-дина? — осторожно посоветовал Абелхариб.

— Да, конечно, ты совершенно прав, сир Абелхариб! — согласился царь. — Но только предупреди святителя Давида, чтобы в проповеди он не очень задевал султана. Как-никак соседи!

В скриптории огромного монастыря Аракелоц, что расположен около города Муш, лучшим переписчиком считался Вардан Кафаеци, родом из Харберда. Вместе с искусным художником-миниатюристом Стефаносом третий год, не разгибая спины, переписывал Вардан церковные проповеди, четким уставным письмом покрывая огромные листы. Кичливый заказчик не пожалел шестисот молодых телят для изготовления пергамента. Трудно уместить этот фолиант на столе, и не всякий человек может его поднять. Осенью 1204 года писец закончил свой труд. Помолясь Богу и возблагодарив его за успешное окончание работы, Вардан вознамерился приступить к обычной концовке — памятной записи важнейших событий[103]. В келью с возбужденными лицами ворвались заказчик Аствацатур и его брат — тер-Аветик, крича:

— Дивные новости, тер-Вардан! Из Басена привезли в Харберд раненого эмира Махмуда! Великий Закарэ, с помощью Бога, порубил войска падишаха! Скоро и к нам пожалует с воинством боголюбивым шаханшах!

Кафаеци истово перекрестился и, радостный, воскликнул:

— Сподобил меня ныне Господь завершить труд немалый и вот в тот же день благую весть ниспослал!

Прибывшие с Данишмендом сипахи подтвердили победу проклятого Аргута над падишахом Солейманом (да будет он славен!). И Вардан смог учинить в конце огромной книги такую памятную запись:

«По окончании этой рукописи стало ведомо мне, что султан Севастии собрал беспредельное множество войск, уподобившись неправедному Юлиану, и, распухнув от кичливости, словно гора, достиг Феодосиополя[104], вознамерившись пройти оттуда в страну армянскую и грузинскую. Вовсе позабыв о Боге и понадеявшись на свою суетную силу, хотел он предать всю страну разграблению. Но с помощью божьей подоспели войска грузинские, и великий Закарэ с сородичем своим Иванэ и другими боголюбивыми ишханами и нахарарами и с бесчисленным множеством прочих мужей напали внезапно на войско неверных, беспощадно порубили их, некоторых схватили, а иных обратили в бегство. Однако султан остался невредимым. Но кто может исчислить размеры захваченной добычи — золота и серебра, шелка, стад верблюдов, коней и мулов?!»

Нет цены записи! Она сделана в тот самый год, когда, подобно грому, по всему Востоку прокатилась весть о славной победе в Басене. Правдиво и нелицеприятно передал скромный писец это выдающееся событие, сохранив в веках нерушимую память о нем…

С большим опозданием узнал римский первосвященник о славной виктории восточных христиан над сарацинами. Призвав к себе кардинала Бенедикта, папа имел с ним малоприятную беседу.

— Не кажется ли вам, кардинал, что святой престол стал с опозданиями получать важные вести? — спросил Иннокентий III, зябко кутаясь в пушистый плащ.