Амирспасалар. Книга II

— Здесь, конечно, не место для хранения сокровищ… Прямо удивительно, что за полтора века владычества ни греки, ни сельджуки не пронюхали о золотом кладе! Впрочем, и мы с тобой никогда не нашли бы его, если бы не начали искать дядины кости. Утром, Ростом, отправляйся-ка в город и закажи шорникам штук сорок кожаных мешков. Ну, вроде тех, в которых руду возят. И замки к ним закажи оружейнику Тиграну. А если спросят любопытные люди, для какой цели вдруг понадобились такие мешки, ответствуй — на рудниках, мол, стали воровать руду, вот и велел шаханшах послать туда мешки с замками… На это дело даю тебе сроку три дня!

— Мало времени отводишь, государь, — запротестовал Ростом.

— Пусть днем и ночью мастера работают! У наружного входа в потайной коридор поставь стражу из аланов — это народ молчаливый. Да и вообще все это время не допускай во дворец посетителей. Когда мешки будут готовы, мы сами с тобой вдвоем наполним их золотом из кувшинов и поднимем наверх, а ты их тайно отвезешь в Лори. Там спрячешь в горах, в надежном месте. На помощь тебе я вызову старика Вахрама из замка…

Очень удивился старый шорник Микэл необычайному заказу дворцового коменданта. Засадив всех подмастерьев за пошив и сам взявшись за шило и дратву, мастер не давал им никакого отдыха, кроме сна, пока все сорок мешков не были изготовлены. К тому времени в мастерской Тиграна были изготовлены столько же винтовых замков. Когда заказ был выполнен, встал вопрос о его доставке. Сам Тигран не захотел отправиться во дворец, посылать же с Кюрехом казалось неудобным.

— Я отвезу мешки во дворец! — вызвался Микэл.

Старый кахетинец привез мешки, но охрана не захотела пропустить его во дворец. Микэл поднял громкий крик:

— Я сам должен показать товар моему государю! Как вы смеете, дурни, задерживать меня?!

На шум из ворот вышел комендант. Узнав в крикуне старого друга семьи, Ростом приказал пропустить шорника с двумя подмастерьями, которые с трудом тащили тяжелые мешки с замками.

— Прошу тебя, генацвале, доложи государю, что старый Микэл просит его принять по важному делу! — попросил шорник знакомца.

Допущенный в дворцовый покой, Микэл снял черную шапку и неторопливо поклонился. Захарий спросил:

— За каким делом пришел, деньги хочешь за мешки получить? Эге, да я как будто тебя знаю, старина!

— Нет, патроно, ты меня не знаешь, — с достоинством ответил шорник. — Я Микэл из Кахети, издавна проживаю в Ани. А вот твой великий отец, тот действительно меня знал… Мы первые с Тиграном-оружейником против эмира Фадлуна рамиков подняли и крепко помогли тогда войску царя Георгия взять Ани. Тому лет сорок минуло.

Захарий со вниманием слушал старого кахетинца. И, перейдя на грузинский язык, стал расспрашивать:

— Скажи, бидза Микэл, после изгнания эмира легче живется людям? Как ты считаешь?

— Конечно, государь. Налоги ты на два года отменил, беззакония преследуешь, новый «Судебник» ввел. Никто нас за райатов[12] бесправных не считает, никого за веру не преследуют, будь то христианин или мусульманин. Опять-таки в городском совете достойные люди сидят, дела решают. Купцы из других городов больше с товарами стали приезжать, у рамиков заказов много, да и каменщики, наконец, работу получили… — Микэл был на диво речист в этот день, но тут внезапно умолк.

— Что же ты замолчал, старик, дальше не говоришь? — нахмурился правитель.

Микэл набрался смелости:

— Патроно, не гневайся, коли бестолковый старый человек не то скажет, что нужно, выслушай терпеливо мою просьбу.

— Я слушаю тебя, старина, — уселся поудобнее Захарий.

— С самых малых лет знаю я семью оружейника Тиграна. Часто на моих коленях сидели его маленькие дети… — начал дрожащим голосом Микэл.

«Это он об Ашхен!» Правитель всем телом повернулся к шорнику, но смолчал. Тот вынул клетчатый платок, вытер покрасневшие глаза:

— Прости меня, патроно, не могу я спокойно смотреть на девочку. Чем досадила Ашхен тебе? Почему отослал ты ее?

Захарий невесело усмехнулся:

— Она сама ушла к отцу!..

— И это знаю. Гордая она, наша Ашхен, не стерпела косые взгляды твоих родичей, их тайные попреки. А ты бы защитил ее! — все более смелел старик.

Перед Захарием внезапно встал строгий лик Тамар. Он машинально повторил сказанные ею в памятную вардзийскую осень слова:

— Нет у правителей личной жизни, Микэл…

— Да вы что, не люди и не человеческая кровь течет в ваших жилах? Разве радость и горе, болезнь и смерть не проникают и в царские жилища?

Голос у Микэла окреп, он смело боролся за судьбу своей любимицы. Захарий это понял и был тронут.

— Эх, бидза Микэл, все это верно. Но не положено мне Богом уйти из этого мира, оставив свои обширные владения на произвол судьбы, без наследника. А Ашхен много лет бесплодна. И по закону не может быть моей женой. Тут я ничего поделать не могу — моя родня права…

Поник головой старый мастер, понял, что ничем не может помочь Ашхен. А Захарий задумчиво добавил:

— Захочет Ашхен, пусть уедет из Ани куда-нибудь на север. Поместье ей там дам; молода еще она и найдет свое счастье в жизни…