Амнезия, или стерва на договоре

Выходить замуж без любви? По взаимному расчету? Вот в этом-то я как раз ничего ужасного не видела, поскольку по любви — большой и чистой — замуж уже сходила. Что же касается ребенка, то тут я с Сашей была даже солидарна: его будущему отпрыску нужна соответствующая мать, моему будущему ребенку — соответствующий отец. А в этом плане кандидатура мужчины, который сейчас сидел напротив меня, была вне конкуренции.

— И сколько времени ты мне даешь на размышление? — поинтересовалась я наконец.

— То есть немедленного отказа не будет? — оживился Александр.

— Немедленного точно не будет. Более того, пока я вообще не собираюсь от тебя отказываться. Прости за терминологию, заимствовано у тебя. Но мне нужно…

— Свыкнуться с мыслью о том, что мы поженимся, — подхватил Александр.

— Мертвого уговоришь, — проворчала я. — Не нужно так давить на психику. Или уж сказал бы с утра, что мы женаты, я бы уже немного свыклась с этой мыслью.

Александр досадливо прищелкнул языком.

— Слушай, действительно, не додумал! Хотя это был бы перебор.

— Возможно. Но недобором то, что ты вытворяешь сейчас, я бы тоже не назвала.

— Заметь, милая, никакого физического воздействия, исключительно жесткий мозговой прессинг.

— Бог наградит тебя за доброту, — пробормотала я. — Спасибо, что не связал и не бросил в подвал с крысами.

— Да не за что. У меня есть идея получше. Давай обручимся.

— Вот с этого места поподробнее, — попросила я. — И закажи мне, пожалуйста, еще мартини. С твоими идеями без поллитры, как говорится, не разберешься.

Мартини Саша мне заказал, заодно заказал мороженое. И потребовал, чтобы я его съела, поскольку обсуждать серьезные вещи с женщиной под хмельком ему не хочется. Меня же неожиданно разобрало самое настоящее любопытство, так что мороженое, кстати удивительно вкусное, я с удовольствием съела. За что была немедленно вознаграждена грандиозной идеей.

Мы покупаем мне кольцо — не обручальное, а с камешком, или просто то, которое приглянется, и с этого момента считаемся женихом и невестой. Можно об этом объявить принародно, можно не афишировать — по желанию. А дальше живем в обрученном состоянии столько, сколько захотим, привыкаем друг к другу, присматриваемся и… либо женимся, либо мирно и цивилизованно расходимся. То есть типично западная модель, которая меня всегда привлекала в отличие от привычной российской: нестись сломя голову в ЗАГС, закатывать пышную свадьбу, а через месяц горько раскаиваться и мечтать о разводе.

Наверное, я все-таки стукнулась головой сильнее, чем полагали врачи, потому что Сашино предложение мне понравилось. Приняв его, я ничего не теряла, зато приобретала возможность изменить свою жизнь к лучшему. Нет, я не о гипотетической свадьбе, а о возможности интересно проводить свободное от работы время с интересным и приятным мне человеком. Действительно ведь нет худа без добра, правильно говорится в пословице.

— Ювелирные магазины, наверное, уже закрыты? — предположила я.

— А если открыты? — вопросом на вопрос ответил мне Александр. — Ну, хотя бы один…

— Давай проверим. Найдем колечко — ты выиграл, обручимся. Не найдем…

— Обручимся завтра, — радостно продолжил Саша.

— Не факт, — фыркнула я. — Завтра с утра серьезные переговоры, потом проверка документов, то-се, пятое-двадцатое. Наконец, я могу передумать… до отлета в Москву. Билет у меня на послезавтра, правильно?

— Абсолютно. У меня тоже. И что характерно — на тот же рейс.

— Послушай, — спросила я, поднимаясь из-за стола, — а если бы Ксения согласилась полететь в эту командировку? Ведь тогда наша встреча могла бы просто не состояться вне зависимости от того, потеряла бы я память или нет. Сидела бы в Москве…

Тут я очень четко представила себе это «московское сидение» и непроизвольно скривилась. Одно из двух: либо я поехала бы с Сергеем на первые в сезоне шашлыки и сполна вкусила все прелести еще не просохшей земли и уже пробуждающейся мошкары, а также ночного холода в очень плохо отапливаемом домике его друзей. Либо… отказалась от поездки, то есть пошла бы на скандал и проводила выходные в гордом одиночестве, да еще с сознанием собственной вины из-за стервозного характера.

Моя гримаса не ускользнула от внимания Саши.

— Придумал бы что-нибудь еще, — отозвался он. — Попросил бы Мишку отправить нас в какую-нибудь командировку вместе.

— Мишка — это кто? — ошарашенно спросила я.

— Твой начальник, дорогая. Которого ты так нежно зовешь Мими. Мы с ним, между прочим, в одном доме жили и в одном классе учились.

— Он и тогда был женоненавистником?

Александр веселился долго и со вкусом.

— Мишка? Женоненавистник? Да он женщин обожает трепетно и нежно, причем настолько, что никак единственную и неповторимую не выберет. Но к тебе, кстати, относится с огромным уважением и постоянно хвалит. Не как женщину, а…

— А как сотрудника, понятно, — вздохнула я. — Это он тебе сказал про мой стервозный характер и амбициозность?