Амнезия (ЛП)

Я отпустил Брайана домой за час до закрытия, рассчитывая, что вдвоем с Амнезией мы вполне справимся. Однако на то, чтобы закончить инвентаризацию у нас ушло почти два часа. Конечно, большую часть времени мы провели, целуясь посреди гор коробок и бесчисленных нагромождений ящиков… но кто вообще считает?

Без пяти девять я повесил на входную дверь табличку «Закрыто», запер магазин и вместе с Эм вышел через черный ход к стоянке.

— Как красиво, — прошептала она, зачарованно глядя на отражение луны в темных водах озера.

— В старшей школе у нас была немного странная учительница английского. Она часто несла всякий романтический бред, от которого девчонки млели, а парни закатывали глаза. Но одну ее фразу я вспоминаю каждый раз, когда луна висит вот так низко в небе.

Амнезия с интересом посмотрела на меня и спросила:

— Что же она такого сказала?

— Пусть солнце и властвует над делами людскими, одной лишь луне ведомы тайны души человеческой.

— Красиво, — задумчиво протянула девушка. — Думаешь, так оно и есть?

— Не знаю, но темнота мне кажется откровенней, чем солнечный свет.

Оставшийся путь до дома прошел в молчании. Я припарковался почти у самого входа и вышел из машины, с наслаждением вдыхая ночной воздух. Стоило свету фар погаснуть, как весь двор погрузился в какую-то уютную темноту, разбавленную неярким сиянием луны. Амнезия осталась в машине, ожидая, пока я подойду и открою для нее дверь. Мы оба понимали, что выбраться из авто она может и сама, это просто предлог, чтобы лишний раз к ней прикоснуться.

— Давай прогуляемся к берегу, — неожиданно предложила Эм, взяв меня за руку.

— Спрячь ладошки в карманы, чтобы не замерзли, — приказал я, поворачивая в сторону озера.

— Ничего себе, какой властный, — хмыкнула она, засовывая свободную руку в карман толстовки.

— Просто забочусь о своей девушке, — возразил я, засунув наши сцепленные ладони к себе в карман.

— Часто бываешь на озере? — улыбнувшись, спросила Амнезия. — С тех пор как… ну ты понял.

— Не очень, иногда хожу на рыбалку. Сама понимаешь, озеро не самое мое любимое место. Слишком много воспоминаний… и чувства вины.

— И все же ты живешь в доме у самого озера, — задумчиво протянула она.

Я пожал плечами. Парадокс.

— Да, что бы я ни говорил, меня все равно к нему тянет.

— Понимаю, — тихо произнесла Амнезия и, помолчав мгновение, продолжила: — Ты винишь себя.

— А как иначе? Если бы не я со своим глупым желанием попасть на остров, Сэди была бы здесь.

— А как же я?

Я резко остановился и внимательно посмотрел на девушку. С громким плеском волны бились о берег озера, нарушая умиротворенную тишину ночи. Холодный ветер кусал за пальцы и шаловливо развевал волосы.

— Прости, я совсем не то хотел сказать, — вздрогнув от осознания собственной глупости, проговорил я. — Я безумно рад, что ты здесь, со мной, но прошло одиннадцать лет, одиннадцать долгих лет, которые уже никогда не вернуть. Ее… ту тебя уже никогда не вернуть.

— Но ты…

Я горько усмехнулся.

— Это не имеет значения.

— Нет же, имеет. Для меня имеет. Ты дорог мне.

Слова, подхваченные ветром, вихрем закружились вокруг нас, словно обретя собственную волю и не желая просто раствориться в пространстве. Сердце забилось сильнее, стало трудно дышать.

В молчании мы подошли к самому берегу.

— Расскажи, что ты сегодня вспомнила, — попросил я, прекрасно понимая, что Амнезии трудно и страшно, но отчетливо видя, что она хочет поговорить.

— Я сама сотворила это со своей прической, — тихо сообщила она, легко дернув себя за прядь.

— Ты обрезала свои волосы? — удивленно уточнил я.

— Да, ножницами, — призналась она. — Это была месть, или наказание, или нечто подобное. Ему нравились мои длинные волосы… он говорил, что они принадлежат ему. И вот однажды я сорвалась и начала безжалостно, как попало выстригать прядь за прядью, желая причинить ему боль.

— Возможно, это единственное, что ты могла контролировать в тех обстоятельствах, — задумчиво произнес я.

— В наказание он сломал мне руку. — Ее голос звучал ровно, без тени эмоций.

От неожиданности я едва не споткнулся.

— Что?

Амнезия остановилась и резко развернулась ко мне. Так, что светлые пряди упали ей на лицо. В ночной темноте ее лицо выглядело особенно бледным, а тревожные тени залегли под лихорадочно горящими глазами.

— Я до сих пор чувствую тяжесть его ботинка и дикую, лишающую сознания боль. Тот человек просто растоптал мою руку, — с отсутствующим видом прошептала она, прижимая к себе левую руку в защитном жесте, словно та еще болела. — И слышу, как хрустит, ломаясь, кость.

— Господи, Эм, — пробормотал я, прижимая ее к груди. — Мне очень жаль.

— Ты ни в чем не виноват.

Возможно, но чувство вины от этого меньше не становилось.

— Может, ты вспомнила что-нибудь еще?

— Нет. Мне и этого хватило.

Я обнял Амнезию за плечи и повел вдоль берега. В душе разыгралась настоящая буря из нежности к этой девушке вперемешку с гневом на чудовище, что могло сотворить с ней подобное.

Если бы я знал, кто он…

— Ты видела его? Сможешь описать?

— Нет, — печально ответила Амнезия. — А если бы и видела, что бы это дало?