Амнезия (СИ)

- Хватит, - произнес молчавший до этого Брок. – Роджерс, заканчивай показательное выступление. Романова, Уилсон, садитесь за стол или уходите. Через дверь. Я прикрою.

Наташа, улыбнувшись одними губами, устроилась за столом и долила молока в поставленную перед ней кружку.

- Я, пожалуй, останусь. Должна же я знать истинное лицо того, кого считаю другом вот уже четыре года.

- Максимум что ты можешь узнать, - возразил Стив, - это каким я был раньше. Я пока и сам не знаю, во что превратился в этом времени. Кстати, - надавив Броку на плечо, он усадил его на стул, а сам пристроился сзади и принялся разминать ему шею, - расскажите мне о той операции, после которой я так ударился головой, что часть мозгов встала, наконец, на место?

- Или повредилась окончательно, - ввернул Сэм, наблюдая за ним. – Потому что Стив, которого я знаю, терпеть не мог публичного проявления чувств. Сам не радовался жизни и другим не давал.

- Совести у него не было, - усмехнулся Стив. – И как Баки-то это терпел? Теперь, когда все можно? Потому что и когда нельзя было, он не особо стеснялся.

- А у Барнса кличка «Отморозок». И он ее на все сто процентов заслужил. Ему пофиг, что там кому нравится, можно или нельзя, - тихо рассмеялся Сэм. – Ухватить безупречного Капитана Америку за… кхм… задницу во время инструктажа и скроить при этом лицо серийного убийцы – как раз в его духе.

- Хоть что-то не поменялось, - улыбнулся Стив. – Никакой субординации. Только трибунал его и сдерживал. Раньше. Сейчас же за это звания не лишают?

- Нет.

- А мне вот что интересно, - вклинилась в разговор Наташа. – Что будет, когда ты вспомнишь, что «твой Брок» едва не убил тебя. И Баки заодно. Будешь ты так же тискать его?

Плечи под его ладонями закаменели, но Стив, как ни в чем не бывало, продолжил их разминать.

- Если я сплю с ним в одной постели и ношу его кольцо, значит, мы разобрались, - просто ответил он.

- И то, что контракт у вас вынужденный, тебе тоже уже сказали?

- Брак по расчету? – усмехнулся Стив. – Каким затейником я стал, однако. Ну, видимо, меня все устраивает.

- Я бы так не сказала, - Наташа допила чай и поднялась с чувством выполненного долга. – Но тебе, конечно, виднее, - она окинула Брока насмешливым взглядом и, ухватив Сэма за рукав куртки, повела к выходу. – Ты уже взрослый мальчик, разберешься.

- Именно, - в спину ей сказал Стив. – Спасибо, подруга, - последнее слово он произнес с насмешкой, - за то, что веришь в своего капитана.

- Верю, - бросила Наташа через плечо и, легко открыв сложный замок, с которым сам Стив возился бы несколько минут, исчезла.

Стив, погладив напряженную шею Брока кончиками пальцев, уселся на соседний стул и отправил в рот сразу два печенья, запив их чаем.

- Спрашивай, - Брок смотрел ему в глаза устало и чуть грустно, будто счастье, едва давшееся в руки, у него тут же забрали.

- Не о чем, - ответил Стив. – Пойдем, мы не закончили.

- Роджерс…

- Не о чем, - Стив отставил пустую чашку и пристально на него посмотрел. – Я могу не помнить обстоятельств, которые привели тебя в нашу с Баки постель, не помнить, как отношусь к тебе. Но мне достаточно того, что Баки любит тебя. Что? - с усмешкой спросил он, верно оценив выражение лица Брока. – Он купил нам одинаковые футболки. Он спит посередине, между нами, а не рядом со мной. Я знаю его с детства. Как и себя. Меня не проведешь разговорами о вынужденном контракте, потому что я знаю, что упрям, как мул, но дураком не был никогда. Я не занимаюсь сексом по принуждению. Даже ради Баки. И чтобы это изменилось, меня мало заморозить на семь десятков лет и оглушить новомодными приборами. Так что я хочу в постель. С тобой. Потому что я могу в этом времени себе это позволить. Потому что знать не знаю никаких обстоятельств, но чувствую, что люблю тебя.

- Роджерс.

- Если хочешь, можешь, конечно, все мне рассказать. Но твоя точка зрения будет такой же предвзятой, как у Романовой. Правду про себя знаю я один. И я рано или поздно ее вспомню. А сейчас я страстно хочу насладиться достижениями этого века. Отличной смазкой вместо вазелина и возможностью орать в голос, занимаясь любовью, не беспокоясь, что услышат и запрут в доме скорби.

- В каком доме? – ошарашено переспросил Брок.

- Для скорбных головой. В наше время считалось, что желание подставлять задницу другому мужику – душевная болезнь, от которой помогает только лоботомия.

- Охуеть. Я слышал, конечно, но…

- Тогда ты должен войти в мое положение. Я сейчас как трехлетний малыш из бедного квартала, оказавшийся в бакалее. Очень хочется… всего.

- Чего именно? Я… - Брок подался ему навстречу, жадно отвечая на поцелуй.

- Хочу лечь под тебя.

Брок, застонав, поднялся, не прерывая поцелуя, и потянул его в спальню.

- Никаких резинок, - выдохнул Стив, когда он обхватил губами его член, - навыдумывали… дерьма.

Брок, зажмурившись, взял на всю длину и принялся его растягивать.

- О, - простонал Стив, - похоже, я окончательно выжил из ума.

- М?

- Я давно не был под тобой, да? Да… здесь… м… я – идиот.

Брок выпустил изо рта его блестящий от слюны член и облизал по всей длине.