Амнезия (СИ)

- И это тоже. Мозги на место встали. С таким, знаешь, оглушительным щелчком. Будто гермошлем стянул и дышишь – надышаться не можешь. И кажется: влажной травой, лесом пахнет. И в груди так… больно и сладко. И жить хочется, а не просто быть.

Сэм, Наташа и даже Баки уставились на Стива, будто тот вдруг две головы отрастил.

- Э, старик… - начал Сэм, но Стив будто его не слышал. Он взял Баки за руку, и, не отводя глаз от Брока, продолжил:

- Когда я Баки из Аззано вытащил, мы вырвались с той чертовой базы и шли, шли, до самой ночи. А потом я вдруг оглянулся: лес кругом. Люди костры жгут, звезды такие яркие. И Баки мой – жив. Прямо как будто я из темноты на свет вырвался. Обнял его, а он тощий, измученный, еле на ногах стоит, и я думаю: остальное ерунда. Главное – живой. Так вот я за последние годы будто забыл, что важно. Облепился весь какой-то ерундой: долгами, которых не делал, обязательствами, фальшивыми чувствами к насквозь чужим людям, забочусь обо всякой ерунде, заморачиваюсь тем, кто что обо мне подумает и скажет. А неделю назад я словно заново очнулся в новом веке, получил возможность начать сначала. Шанс получил. И мне все равно, поймете вы или нет. Потому что меня уже понимают двое, и это на два человека больше, чем было, когда меня вытащили с того света. Хотя я не просил. Я хотел умереть вместе с Баки.

В кухне повисло тяжелое, долгое молчание, и никто не решался нарушить его. Наташа, наконец, съела то злосчастное печенье, которое перекатывала, как большую монету, Сэм смотрел в окно, а Клинт – прямо на Стива, будто видел впервые.

- Спасибо, - Стив принял у Брока кружку с чаем и поцеловал его в ладонь. Тот неловко провел по его щеке костяшками пальцев, будто извиняясь, и сел напротив. – Так вот, об отчете. Я не знаю, что вы видели, потому что я почти ничего не помню. Меня накачали препаратами, я провалился, как в темную, страшную яму, и вынырнул оттуда только тогда, когда собирался ударить того, за кого готов разорвать голыми руками. Это я попросил увезти меня подальше и дать сыворотке переработать то, что в меня влили. Я не хотел, чтобы хоть кто-то мог повторить рецепт. Восстановить состав и последовательность введения всей той дряни, под действием которой я превратился в безмозглую гору мускулов и рефлексов.

- Странно, что ты вообще кого-то оставил в живых, - задумчиво произнес Клинт и сжал запястье вскинувшейся Наташи.

- Это случайность. К тому же, доктора, как я понимаю, не нашли.

- Да, он просто испарился, - подтвердил Сэм. – Слушай, старик, ты можешь сколько угодно считать нас «чужими насквозь людьми», но…

- Разве с чужими я бы стал говорить о таком? – спросил Стив. – Стал бы обнажать уязвимые места, зная, что по ним могут ударить?

- Ну, земля пухом тому, кто решится бить по этим самым “уязвимым местам”, - усмехнулся Клинт.

- А я все жду, когда ты вспомнишь, - вздохнул Сэм. – Дофига интересно, что…

- Ты так и не понял, да? – спросила Наташа, глядя, впрочем, только на Стива. – Он уже какое-то время при памяти.

Сэм уставился на Стива с немым вопросом в глазах, и тот кивнул.

- Мне не хотелось бы разочаровывать вас, но да, я вспомнил все еще перед нашими посиделками в пятницу. И не собираюсь менять ни свое мнение о партнерах, ни линию поведения.

- То есть… разрывать контракт ты не будешь? – уточнил Сэм.

- Нет. Ни в коем случае.

- Придется тебе, Уилсон, смириться, - молчавший до этого Брок ухмыльнулся и пододвинул вазочку с печеньем поближе к Сэму. – Да ты ешь, ешь, не отравлено.

- Стив… - начал Сэм.

- Да, я помню, - перебил его тот. – Страшный наемник и машина для убийств со стертой личностью имеют меня с особым цинизмом, прикрываясь моим светлым именем и уничтожая репутацию. Скажу еще один раз, последний. Мне плевать на репутацию, это лишь одноразовый инструмент по достижению по-настоящему сложных целей. Моя подмочена не напрасно, остальное не имеет значения. Как и не имеет значения, кто и что думает обо мне и о людях, которых я выбрал. Можете написать в своих отчетах что угодно, я даже признаю собственную вовлеченность, личную заинтересованность и прочие нарушения устава, субординации и служебной этики. Даже рапорт готов подать, в конце концов, спасатели, пожарные, да и астронавты, если уж на то пошло, стране нужны всегда. Не говоря уже о полиции и прочих околосиловых ведомствах. Я страшно, кромешно устал быть идеалом и символом, хотя бы потому, что не являюсь ни идеальным, ни символичным.

- Стив, - с упреком произнесла Наташа. – Ну что ты такое говоришь?

- Вы же все хотели правду? Правда в том, что я обычный, чуть более сильный физически, но в остальном…

- Нам пора, - твердо произнес Клинт, поднимаясь. – Напишем в отчете, что видели Кэпа чуть менее вменяемым, чем обычно, но больше ничего криминального. Старк, думаю…

- Да, Тони уже был здесь, - подтвердил Стив.

- Ну, тогда проблем нет никаких. Нат, как насчет того, чтобы отметить первый понедельник на этой неделе?

- Отмечают обычно пятницу, - Наташа натянуто улыбнулась и поднялась со своего места.