Амок

– Он может быть полезен в вашем деле, – шепнул чиновник, подходя к министру с «ван Дэкером».

Гейс внимательно посмотрел в глаза Гаазу: что это значит? Неужели ему известно, о чем шел разговор в доме Пандо? Неужели Пандо изменник? Но тут же понял свою ошибку и улыбнулся:

– Не думал, что мне придется иметь дело с самим министром, – сказал он.

Хитрые масляные глазки Радан-Бого угодливо забегали со стороны в сторону, когда он здоровался с голландцами. Разговаривать с ним у Гейса не было никакого желания, и он с облегчением вздохнул, когда после нескольких пустых фраз Радан-Бого убежал, как он выразился, «по хозяйственным делам».

Праздник продолжался в залах дворца. Главным номером были яванские танцы «сримпи» и «бедойо»: гамелянг заиграл тягучую, однообразную мелодию, и на середину зала вышли танцовщицы – исключительно принцессы императорского рода.

Танец состоял из свободных движений, как бы прогулки с приседаниями и выгибаниями, похожими на движения змей, причем туловища и руки танцовщиц двигались больше, чем ноги. Особенно поражали изгибы рук, пальцев, суставов, казавшиеся неестественными.

Необычная обстановка, публика, танцовщицы и их змеиный танец под однообразную музыку действовали на Гейса усыпляюще. Тем более что прошло полчаса, час, полтора, а танцу не было видно конца.

Сусухунан сидел возле стола, потягивал холодный напиток, курил и, как видно, с удовольствием наблюдал за танцем. Вот он кашлянул, и к нему тотчас подползла девушка с золотой царской плевательницей. Получив порцию царской слюны, она отползла назад, держа плевательницу над головой.

А резидент страдал: много раз видел он эти танцы, вначале так интересующие европейцев, а потом надоедающие до зевоты. Особенно когда они продолжаются почти два часа. Вот почему и зевал резидент и вертелся на стуле, лишь бы не уснуть, и очень обрадовался, когда танец кончился.

Приближался вечер. Гости вышли на веранду, в сад.

– Что же дальше? – спросил Гейс у Гааза.

– Вероятно, европейские танцы, а в двенадцатом часу ужин.

– Жаль, что не наоборот, – сказал Гейс. – Очень хочется поужинать за императорским столом.

Но судьба избавила его от этого счастья. Подошел Радан-Бого и сказал, что возле входа во дворец ждет слуга господина ван Дэкера, имеющий сообщить своему туану что-то весьма важное.

Его действительно ожидал Салул.

– Из-за тебя мне не удалось поужинать с его величеством, – шутливо упрекнул его Гейс, когда они отошли от дворца.

– Ничего, поужинаем там когда-нибудь вместе, за тем же самым столом, – в тон ему ответил Салул.

Когда гости сусухунана под утро разъезжались по домам, они могли заметить, что в одном из окон отеля все еще горит свет…

А на следующее утро пришел посланец от Пандо. Участники совещания должны были собраться километрах в пятнадцати отсюда, в лесу, в руинах древнего храма, куда и должен был провести Гейса и Салула этот посланец.

Наняли подводу без возницы (вместо него сел посланец) и после полудня двинулись в дорогу. Городок жил своей обычной жизнью. Копошились туземцы. Временами проходил или проезжал европеец. Качался в воздухе пайонг какого-нибудь сановника. Никто, казалось, не обращал внимания на наших путников.

И никто не мог бы подумать, что за ними наблюдает целый хвост заинтересованных лиц…

V. ДРУЗЬЯ ПОНЕВОЛЕ

Неожиданный приятель. – Волк и овца. – Китайские похороны. – Трагикомедия на кладбище. – По одному следу. – Смерть предателя.

Нонг впервые попал в большой город. Очутившись на улицах Батавии, он с удивлением глядел на громадные дома, на витрины магазинов с дорогими вещами в них, на трамвай, на городскую публику. Все происходившее с ним было таким неожиданным, необычайным. Каким образом и почему он очутился тут? Будто какая-то сила подхватила Нонга и перенесла в иной мир. И в этом новом мире он стал обладателем целых ста гульденов! Огромное богатство! Он не мог поверить, что все это правда, и снова и снова проверял деньги, – тут ли они?

Бантам, леса, таинственные товарищи… Да было ли все это? Обещал ли он связать с ними свою судьбу?

Зачем ему все это, если он теперь богат и может жить как хочет! Сто гульденов – не шутка! Деньги, казалось, жгли Нонгу руки. Чудилось, что все вокруг видят его богатство и завидуют ему. Может, даже хотят отобрать деньги, – и он спрятал их поглубже…

– Видать, браток, ты рад, что вырвался? – услышал он над ухом чей-то голос, и чья-то рука по-приятельски опустилась на его плечо.

Нонг вздрогнул: перед ним стоял человек, там, в суде, подтвердивший, что «это не он».

– Это я пожалел тебя, – сказал человек. – Вижу, парень ты хороший, неиспорченный. Зря, думаю, страдает, надо помочь! Ну и сказал, чтобы выпустили. А то пришлось бы тебе страдать… В таких делах нелегко освободиться без чьей-либо помощи, хоть бы ты и тысячу раз был невиновен.

Нонг слушал эту дружескую болтовню и чувствовал себя все хуже и хуже. Острое лицо человека, лисий голос, бегающие глаза его производили очень неприятное впечатление.

«Что ему от меня нужно? Не хочет ли выманить деньги?» – думал юноша.