Амон-Ра

— Амон-Pa, куда ты смотришь? Как мне быть с отцом? — уже который раз спрашивал Иорам, дергая друга за рукав.

Амон-Pa успел дочитать до конца раскрытую страницу Книги Мудрости и теперь уже точно знал, что ответить. "Добро, творимое в тайне", — вот что нужно делать.

— Иорам, садись на этот камень.

Камень был тот же самый, на котором они два дня тому назад разложили всю свою аптеку.

Иорам сел на камень, а Амон-Pa устроился у его ног.

— Иорам, слушай меня внимательно. Наполни все свое сердце чувством благодарности к отцу, ибо он сотворил тебя. Пронзи свое сердце чувством жалости и сострадания к отцу, ибо он теряет сына из-за своего невежества. Призови всю свою любовь в сердце и направь к отцу, ибо отец — родной тебе человек. И пошли весь этот сердечный огонь вместе с мазью отцу. Иорам, ты — творец добра! Так исцели отца!..

Иорам послушался Амон-Pa. Он закрыл глаза и постепенно погрузился в иной мир.

На лице его отразились боль и сострадание, глаза наполнились слезами.

Баночку с мазью он крепко держал в руке.

Иорам осторожно приближается к отцу.

Сердце его шепчет:

"Отец, я твой сын, твой Иорам.
Ты мне отец и я люблю тебя такого, какой ты есть.
Я твой сын. Так прими меня такого, какой я есть.
Не бойся, отец, я стою на пути добра, а добро не связано с сатаной.
Я целитель, отец.
Дай мне исцелить тебя.
Потом я сам дам тебе большую палку, и, раз так хочешь, разбей мне голову.
Отец, сегодня народ оплакивал Мару, она закрыла сына, и твоя палка убила ее.
Но Амон-Pa, сын ее, не озлоблен против тебя.
Дай мне помочь тебе, отец, я не хочу, чтобы ты на всю жизнь остался калекой.
Покажи твою спину.
Я смажу твою спину целебной мазью.
И ты через три дня встанешь, отец.
Я люблю тебя, отец".

Илья и Саломея сидели перед Иорамом и с тревогой следили за мученическим выражением его лица.

— Что с ним? Может быть, ему стало плохо? — шепнула девочка Амон-Pa. Но он не ответил ей, потому что в это время Амон-Pa тоже был там, где и Иорам, и посылал его отцу огонь своего сердца.

Оставшиеся на площади люди окружили детей. Кто с насмешкой, кто с любопытством смотрели на мальчика, сидевшего на камне, вся сущность которого находилась вдали от площади, там, где в полутемной комнате на низкой тахте лежал отец и стонал от нестерпимых болей.

— Женщина, — позвал он жену, — иди сюда! Женщина приблизилась к больному.

— Что тебе, муж?

— Помоги лечь на бок…

Женщина помогла, и муж со стоном сменил положение. Иорам в это время мысленно поднял рубашку отца и по всей ею спине наложил мазь, смешанную с огнем сердца.

— Женщина, что это со мной происходит?

— А что такое? — удивилась жена.

— Как будто по всей спине мурашки бегают, а все тело наполняется приятным теплом. Это ты творишь со мной такие чудеса, или так бывает перед смертью?

— Мерещится тебе все! Я не дотрагивалась до твоей спины. И не бойся, не умрешь пока! — ответила жена и продолжила с гневом, — Эх, ты, безбожник! Что тебе надо было от сына или от других? Бедную женщину, которая спасла сына от твоего безжалостного удара, сегодня хоронили. Не даст тебе покоя в жизни этот грех…

Иорам продолжал втирать мазь.

Муж почувствовал, что ужасная боль отступает и затихает.

— Да, я не умираю, — проговорил отец Иорама, — Бог меня спасает, уходит боль!

— Таким, как ты, Бог не помогает, — ответила жена, — ты крепкий орешек, вот и все.

— Опять вправляешь мне мозги? — гневно закричал муж. Он хотел сказать еще что-то злобное, но вдруг увидел перед собой образ Иорама и услышал его голос: "Вот смажу твою спину целебной мазью, и ты через три дня встанешь, отец!" И после этих слов будто огонь охватил всю спину, и отец Иорама почувствовал сильное жжение.

— Женщина, Иорам здесь? — в недоумении воскликнул он.

— Что ты несешь, муж, у тебя и вправду видения! — печально ответила жена. — Ты же запретил мне впускать его даже во двор, сатаной его обзываешь. Какая это мать, которая сына из дома выгоняет, и какой это отец, который гоняется за сыном, чтобы убить его? Кто же мы теперь после всего этого? — маме Иорама хотелось плакать, но она боялась разгневать мужа, уже готового взорваться.

— Значит, Иорама сейчас здесь нет?! — с недоверием спросил муж, перед глазами которого все время стоял образ сына.

— Ты опять о своем… Сказала же тебе, нет здесь Иорама! Где ты его видишь, несчастный!

— Замолчи сейчас же! — зарычал муж. — Знаю я, где его вижу! Вот тут вижу, перед своими глазами! Ты что, слепая?

— Разрази тебя гром!