Амонд

Когда-то, когда вышеупомянутые первопроходцы еще не чувствовали запаха ни каких Борок, выходные дни им приходилось коротать, по-соседству со своими беззаботными, но, к сожалению, не всегда безобидными согражданами в «Белых песках». То была некогда шикарная база отдыха, ставшая к концу двадцатого века собственными останками с тем же названием и теми же функциями, что и при царе Горохе. С виду суровый Соломоныч, как и подобает настоящему директору настоящей «базы», гостей всегда принимал лично и всегда радушно, за что был всеми любим и уважаем. В этот раз ни каких исключений не ожидалось. Саламоныч, как всегда, был учтив и приветлив, а по-соседству, как обычно, гуляла шумная и, на вид, далеко не безобидная компания. «Горько» никто не кричал, и виновников торжества во главе стола было не больше одного. Одним словом – не свадьба, и слава Богу…

По неписаному регламенту любого Дня рождения после очередного тоста официальное русло праздника вынесло соседей к водопаду бурного веселья, утопив, в конце концов, всех до одного в пьяном озере сна. Наутро, с незначительными потерями в личном составе вынырнув на тихую гладь субботней действительности, они лениво потянулись к длинному столу, густо усыпанному остатками минувших гастрономических оргий. Да так и остолбенели.

На столе могучим танком стояло молчаливое, но грозное существо тигрового окраса и внимательно наблюдало единственным глазом за осторожными движениями икающих с похмелья людей. Существо откровенно издевалось над присутствующими, игнорируя охвативший их ужас и не без причин вело себя, как собака диковинной тогда в Воронеже породы стаффордширский терьер. На голове его, размером со скворечник, красовался замысловатый узор из старых и совсем свежих шрамов. Было ясно, что отношение пса к пьянству далеко не однозначное и не позитивное. Гости внимательно разглядывали одноглазый танк и гадали, где он мог потерять свой второй глаз… Когда же, наконец, додумались – перспектива похмелиться у слабонервных гуляк моментально улетучилась, и очень скоро они спешно разъехались. К счастью, не все.

Немногие оставшиеся гости вместе с хозяевами Амонда, (именно так звали грозного, на первый взгляд, стаффорда), стали развлекаться игрой в карты, а именно в «козла». Ясно, что рогатое упрямое животное к этой игре не имело ни какого отношения, но проигрывать было очень неприятно. Особенно, если проигрыш усиливался специфичными для этой игры регалиями. Видавшие виды картежники поочередно «вылетали» из игры, умудряясь при этом ловить рыбу, пить водку и восхищаться чудной рамонской природой. Одним словом, скучно не было. А ночью, уже при свечах, Амонд, подперев лапой сонную морду, долго не мог заснуть, слушая нестройный, но очень дружный хор картежников и рыбаков, хмельными голосами распевающих популярные народные песни.

Утром явился Соломоныч и стал незлобно ругаться, едва сдерживая при этом смех. Но смех прорывался наружу, и, в конце концов, выяснялось, что наслушавшийся песен Амонд всю ночь куролесил от домика к домику, не давая мирным отдыхающим свободно справить нужду, даже малую. Вряд ли, он так заботился о безопасности подуставших хозяев, скорее всего, ему тоже хотелось почудить… Хозяева Амонда и раньше подумывали о конституционных правах мирных граждан. Но именно в тот день Амонд сподвигнул их к шагу, который стал первым на пути строительства упомянутого дачного поселка в Борках. Как говорится, от греха подальше.

*Справка для непосвященных

СТАФФОРД (Американский стаффордширский терьер) – порода служебных собак, близкая к пит-бультерьеру и английскому стаффордшир-бультерьеру. Стаффорд выведен в США в 19 веке. Стандарт породы впервые утвержден в Американском клубе собаководства в 1936 году. В России такие собаки появились лишь в 1989 году и очень быстро завоевали популярность. Собака среднего размера, но производит впечатление очень сильной и мощной: крупная голова с мускулистыми скулами и квадратной мордой; крепкая шея, переходящая в широкую и глубокую грудь; мускулистые конечности. Шерсть короткая, глянцевая, разнообразного окраса. Собак используют для охраны имущества и в качестве личных телохранителей. Стаффорда необходимо приучать к дисциплине как можно раньше, так как он своеволен и упрям. При неправильном воспитании становится непослушен и опасен.

Глава третья Где все полезно, что в рот полезло. А также некоторые сведения о провале операции «Кобан! Ко мне!»

Графский заповедник – как заповедное слово старого графа. Здесь чудо-реки: Усмань, Ивница, Хава, Воронеж. По их берегам – хлопуши и мхи, на них бобры-аборигены. Здесь чудо-земли, которые гордым взором окидывает столетний орел-могильник, заповедный сторож. Это не просто природа – это поэзия. Выдра, горностай, кряква. Лапландская ива, пушица и клюква.