Amor tussisque non celantur (Любовь и кашель не скроешь) (СИ)

Он смотрел с подозрением, сжимая кисть сильнее, чем было нужно. Брукс не пыталась её вырвать, просто покорно ждала разрешения или отказа. Сердца друзей гулко стучали в ушах. Никто не мог поверить своим глазам. Это как ребёнком наблюдать за укротителем тигров или львов в цирке. Важны терпение и выдержка, а ещё полный покой и уверенность. Баки неуверенно коротко кивнул и мгновенно разорвал на себе грязную кофту, доверчиво подставляя оголенную кожу. Конечно запах его тела оставлял желать лучшего. Четыре дня без гигиенических процедур не заставили его пахнуть цветочками. Скорее очень грубым неопрятным мужиком. Терпкий запах пота вперемешку с кровью. Тем не менее, она мягко коснулась к груди двумя руками, с упоением наблюдая за сменой эмоций на прежде каменном лице. Он прикрыл глаза и позволил себе немного расслабиться от приятных ласк. Так продолжалось несколько минут. Мужчина заметно напрягся, когда она попыталась убрать ладошки и тут же перехватил их, вернул на прежнее место. Звон цепей её напрягал, но девушка старалась не показывать отрицательных эмоций.

— Ещё, - только буркнул он и отпустил. Брукс послушно продолжила. Важно не упустить эту тонкую связь.

— Солдат, ты знаешь почему здесь?

— Сбой программы. Приказ удалён, выполнить его не представляется возможным. Нужно возвращаться. Возвращение на родину.

— Ты этого хочешь?

— Хочешь? - он непонимающе поднял брови, будто не знал такого слова. Он знал лишь приказы.

— Ты можешь остаться здесь, со мной, - Кэр сглотнула вязкую из-за страха слюну, не прекращая наглаживать шрамы.

— Ты моё задание? - он сократил расстояние между ними и вжался грудью в грудь.

— Нет. Больше нет. Я твой друг. Ты у меня дома.

— Небезопасно, - ответил он, прежде оглядев пространство и людей, которые стояли за стеклом с открытыми ртами.

— Тогда я пойду? - девушка выбралась из совсем легкого захвата и пошла к двери. В его голове шумели шестерёнки, взвешивая все за и против. Принимать такие решения он не умел, ему никогда не давали права выбора. В последний момент солдат успел ухватить её за руку.

— Куда?

— Это мой дом. Я могу ходить где угодно.

— Небезопасно, - снова повторил он с полной уверенностью. Зимний придирчиво осмотрел каждый сантиметр оголенного тела и грозно сдвинул брови. Ему не нравилось то, что он отметил. А именно синяки на коже. Поэтому он задал вполне логичный вопрос и снова перевёл взгляд на людей за стеклом.

— Кто?

— Ты.

— Я… - он выдержал небольшую паузу, словно тяжело соображал и формулировал мысль. А потом медленно отошёл, прежде отпустив женскую руку, — Небезопасен.

— Знаю, но ты мой друг. Я буду рядом, если тебе это нужно.

— Друг? - теперь на лице скользнуло недоверие. У солдата нет друзей. Они ему просто не нужны.

— Да. Позволь мне помочь. Я хочу снять эти оковы. Ты позволишь? Друзей не держат на цепи.

Он долго смотрел, но Кэр смогла выдержать этот взгляд. После короткого кивка, она собралась выйти, но Джеймс снова оказался рядом, будто боялся её потерять. Эти молниеносные перемещения заставляли её коленки дрожать.

— Мне нужно взять ключ. Я вернусь очень быстро.

Снова кивок. Он доверял ей, но не тем людям, которые посадили его на цепь. Из всей каши эмоций на первое место выходили страх, недоверие и боязнь одиночества. Причём боялся он не за себя, а за неё. Кэр приняла ключи из рук пораженного Роджерса и вошла обратно, по-пути накидывая халат. Это действие солдату не понравилось. Он молча попытался снять его и в итоге просто разорвал на лоскуты.

— Я одинаково безопасна для тебя хоть в одежде, хоть без, - тон прозвучал строже, чем она планировала, но до него дошёл посыл. Она расстроена, значит он сделал что-то не так. Кэр скинула оковы и взяла живую руку в свои, бережно потирая покраснения и ранки. Это было приятно. Вообще все её прикосновения были приятными и ощущались новыми.

— Тебе нужно принять душ. Мне не нравится запах. Тело нужно держать в чистоте.

— Загрязнения незначительные, - вполне логичный ответ, после тщательно сканирования своего тела.

— Тебе нравится, как пахну я?

— Да.

— Мне нравится как пахнет твоя кожа после душа.

Снова понимающий кивок. Вот только её нежный взгляд и улыбка совсем не сочетались с его впечатлениями от водных процедур. Холод и сырость подвала. Струи ледяной воды и жёсткое полотенце. Вот, что знал Солдат.

— Ты голоден? Я принесу поесть.

— Нет. Не уходи, - непонятный взгляд заставил её остановиться. Вероятно он желал, чтобы она осталась и не понимал этого чувства, а потому не мог объяснить.

— Хорошо. Я побуду здесь. Мои друзья всё принесут.

— Они? - он указал на троицу за стеклом. Внутри снова поселилось чувство, объяснения которого он не знал. Друзья? Как можно дружить и с ним и с теми, кто посадил его на цепь?

— Да.

Барнс беззастенчиво снял всю одежду и белье, оставаясь в чем мать родила. Его абсолютно не смущали люди. У солдата нет личных границ. Его мог трогать и рассматривать кто угодно, когда угодно.

— Что ты делаешь?

— Гигиенические процедуры, - он развёл руки в стороны, ожидая непонятно чего. Струю воды, которая появится из ниоткуда?